В вестибюле мало что изменилось; очередь в кассу была человек десять, и Виктор, наконец, поинтересовался, на что, собственно, он и его будущая знакомая идут. Спектакль назывался «Дневник провинциала в Петербурге», по Щедрину, и Виктору это мало что говорило. В школе он осилил «Историю одного города», показавшуюся прикольной, и «Господ Головлевых», показавшихся занудными; пробовал «Современную идиллию», но через пару глав бросил, а про эту вещь классика вообще ничего не было. Тогда он попытался уловить суть из реплик людей в очереди, но, кроме «артхаус», «историческая спираль» и «обязательно стоит сходить», ничего не понял…

«Артхаус так артхаус, – вздохнул он, – значит, будем знакомиться».

Места оказались в партере. Виктор не спеша вышел из вестибюля, подставив лицо под холодную струю вечера, и тут только вспомнил, что даму-то как раз еще не пригласил. Спешно вытащив ВЭФ, он торопливо набрал записанный на бумажке номер. Раздались гудки, и, как показалось, где-то рядом певучий женский голос произнес: «Алло! Я слушаю!»

– Простите… Вероника Станиславовна?

– Да. Я слушаю.

– Это Виктор Сергеевич… – Виктор сделал паузу и потом сразу выпалил: – Простите, вы не против, если я вас приглашу сегодня в театр?

В трубе зашуршало, но тут же вновь послышался голос:

– Нет, я совсем не против…

– Тогда я жду возле театра. Я буду стоять у правой колонны, одет в черный плащ…

– Не надо, я вас узнаю. Я через полчаса подъеду. Начало же в семь?

– Да, кажется… – Виктор обернулся, ища глазами афишу. – Да, в семь.

…В эти полчаса Виктор за все время пребывания в здешнем мире почувствовал, что ему нечего делать. Не то чтобы вообще нечем заняться – просто что-то начинать в столь короткий промежуток времени не имело смысла, и время, незаметно проскакивавшее, словно машины на перекрестке, вдруг стало растягиваться, нудно, надоедливо, стрелки на часах затормозились, и вообще в душе Виктора Сергеевича возникло давно забытое, беспокоящее ожидание чего-то неизвестного.

«Положено ли покупать цветы? Но мы еще даже не знакомы, а цветы – это какая-то определенность отношений. Тем более кто знает, какая она из себя, и вообще. А просто в театр – так сказать, общая любовь к культуре… Это еще не ухаживания, это знакомство. И вообще не надо дергаться. С Ингой было все проще и естественней… и ее уже нет. Не опасен ли я? Не принесу ли несчастий? Чушь. Стечение обстоятельств. Вероника-то не шпионка… А ты что, знаешь? Что ты знаешь о ней? Ладно, не будем мандражировать, увидим – и ничего многообещающего. Знакомые, просто знакомые. Вряд ли она смотрит на это серьезно… ну, конечно, вряд ли она смотрит серьезно, так, легкое приключение, сегодня было, завтра другое. Да, наверное, так. Не в загс приглашаешь».