– Очень удачно. В тон настроению.

Проигрыватель плавно перешел на созерцательный ритм композиции Лео Сэйера «Когда ты нужна мне», и саксофон страдал из среднечастотных динамиков, оттеняя надрывный голос певца и необычный, холодный, древесно-мшистый аромат духов «Офелия», который почувствовал Виктор, когда щека с ямочкой оказалась дразнящее недалеко от его щеки.

– Этот вечер – как тоннель, – сорвалось с его губ.

– Какой тоннель?

– Тоннель, в конце которого виден свет зари. И все вокруг дышит надеждой и ожиданием чего-то долгожданного, отчего замирает сердце и что ждет там, на выходе…

– И это может быть мираж.

– Я верю, что это не мираж. Мы сильные люди, мы можем превращать миражи в плоть и кровь…

– С тобой хорошо, ты неисправимый оптимист и веришь, что будет не как «Под ледяным солнцем» Стругацких.

– Я не читал этой вещи у Стругацких.

– И не читай.

– Неудачная?

– Считается одной из самых удачных вещей. Вышла в девяностом. Последнее, что братцы написали вдвоем.

– Запрещенная?

– Нет. Просто очень тяжелая. Как «Письма мертвого человека».

– Это где Ролан Быков играет?

– Это роман. Борис Стругацкий с Рыбаковым. Ты перепутал с «Письмами невостребованными», он там играет. Хотя и по «Мертвому человеку» тоже хотели снять, но денег не дали, аналитики сказали, что лента себя не окупит.

– А «Письма невостребованные»?

– Что «Письма невостребованные»?

– Ну, со сборами?