Константин опрометью рванулся вперед, к еще не занявшемуся огнем участку мирно зеленеющей травы, чтобы успеть проскочить к безопасным местам, и… проснулся.

Сухо потрескивали в жарком пламени костра сухие смолистые ветки. Легкий ветерок, забавляясь с дымом, время от времени направлял его в лицо лежащему князю, словно торопя его проснуться. И вдруг Константин вспомнил, на кого был похож этот здоровяк с огненно-рыжей кудрявой бородой, играющей на ярком солнце всевозможными оттенками золотого цвета… Да-да, именно золотого. А седые усы у него тоже поблескивали металлическим, нет, скорее серебряным.

Это был…

«Нет, не может быть!»

И тем не менее…

«Но каким образом?!»

«А усы с серебряным отливом?!»

«Седые они — вот и показалось».

«А борода золотая?!»

Он досадливо отмахнулся от своей невероятной догадки: «Да ну, привиделось просто».

Сухая ветка в костре неожиданно звонко треснула и обдала зажмурившегося князя фейерверком разноцветных искр, словно укоряя за неверие.

«Да не в этом дело — кто он, — вдруг понял Константин. — Главное — слова его. Медлить нельзя. Только вперед, иначе…»

Он легко вскочил на ноги, сладко потянулся, с улыбкой глядя на обалдевших от такой прыти его спутников, сидящих у костра, и тут же принялся с недоумением оглядывать свою одежду, которая была сплошь покрыта какой-то грязной вонючей серо-зеленой слизью.

— И в каком болоте вы меня всю ночь купали? — удивился он.

— Ну и напарничка мне Всевед послал, — восхищенно помотал головой ведьмак, но от дальнейших комментариев отказался.

— Ты что, Костя, и впрямь ничего не помнишь? — недоверчиво уточнил Вячеслав.

— Совершенно, — искренне заверил князь. — Я же спал, — наивно пояснил он.

— Ничего себе спал, — протянул Минька, но тут же осекся под суровым взглядом воеводы.

— Ты много потерял, — с непонятной интонацией в голосе заметил тот.

— Я и впрямь кое-что за эту ночь потерял, — впервые за последние несколько месяцев легко и свободно, даже как-то распашисто вздохнул полной грудью Константин, заверив с улыбкой: — Но ничуть об этом не жалею, — и бодро скомандовал: — Завтракаем, и в путь. Время не ждет. А расскажете все по дороге.