Исступленный визг на стенах достиг своего апогея, когда такой же маневр стал осуществлять «дервиш». Вначале он, по-прежнему не вставая с колен, обернулся к русским воинам с протянутыми руками. Один из них подошел к нему и вынул кинжал.

— Неужто зарежет святого человека?! — ахнул кто-то на стене.

Но свершилось нечто еще более страшное. Воин отдал кинжал дервишу, и тот сам…

Нет, он не зарезал себя, хотя лучше пусть сделал бы именно это, не так больно было бы смотреть. Но дервиш совершил невероятное — стал резать свою святую бороду. Затем, выронив кинжал, он бросился к костру, метнул ее туда, тут же ловко скинул плащ, который тоже полетел в огонь, и распростерся у ног священника, целуя его сапоги и край рясы.

Выдержать это зрелище было невозможно. Кого-то в порыве бешенства били корчи, кто-то в неистовстве прыгнул прямо со стены, потрясая в воздухе копьем. Даже внизу, уже распластав на камнях свое разбитое тело, но совершенно не чувствуя боли в сломанных ногах и ребрах, он какое-то время яростно кричал, призывая всех остальных последовать его примеру и покарать неверных собак.

Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения правоверных, и Убейдулла приказал своим помощникам выстроить воинов у ворот. Было их вдвое, если не втрое больше, чем осаждающих крепость, но новоявленный эмир ал-умара не обольщался, прекрасно сознавая, что один профессиональный воин стоит дороже трех простых ремесленников, взявших в руки оружие.

Только при пятикратном численном превосходстве можно было бы надеяться на удачу, но, во-первых, Убейдулла надеялся, что недостающее его люди компенсируют бешеной яростью, а во-вторых… ему просто некуда было деваться.

Если бы он простил гяурам такое глумление, то весомая часть самых фанатичных его приверженцев обязательно отшатнулась бы от него. Словом, проповедник поступил по принципу: «Не можешь остановить — тогда возглавь и поведи туда, куда они хотят».

Надежда была на то, что, поставив наиболее боеспособную часть войска в центре, ему удастся располовинить вражеский строй, разодрать его надвое в порыве священной ярости. При виде отступающего врага силы его людей удесятерятся, а шансы на окончательную победу неизмеримо увеличатся.

Дербентцам и правда удалось здорово потеснить русичей. Казалось, еще немного и их строй, прогнувшийся под неистовым натиском мусульман, окончательно рассыплется. Горожане, воодушевленные отступлением врага, продолжали с визгом лезть на копья, хищно выставленные из-за щитов, падать под стремительными выпадами мечей. Неважно, что многие гибнут. Гораздо важнее другое — долгожданная победа близка. Еще немного, еще совсем капельку, и…