Хмыкнул про себя, подумав, что так ведь и не решил, что делать стал бы, окажись немец только раненым, распрямился, удивляясь тому, сколько из немца кровищи вылилось, и тому, что на простреленном в нескольких местах мундире немца висела просто гирлянда весьма солидных вроде наград, но маленьких по размеру, даже легко узнаваемый Железный крест был масипусеньким. Хотя явно настоящим. Посторонился брезгливо, чтобы тянущаяся изо рта у покойника кровавая длинная тягучая нитка не попала на сапог, и дернулся, услышав странный шорох совсем рядом.

Вскинул взгляд и обалдел, потому как совсем близко – вот только капот автомобиля разделял – стоял второй немец в такой же форме, что и дохлый, тоже зеленоватой, странного вида, но этот стоячий фриц был живехонек, только из левого плеча кителя торчали какие-то клочья, и рукав пропитан кровью. Но держался этот второй немец куда как бодро и скалил зубы в кривой, какой-то поганой улыбке. Нехорошая была улыбка, чего уж. Точно так же улыбались гопники, отбуцкавшие Леху пару лет тому назад и отжавшие у него мобилу. И в здоровой руке чертов немец держал явно «парабеллум», черно-блестящий и почему-то показавшийся на первый взгляд меньшим по размеру, чем сокровище Середы.

От этого зрелища у Лехи дыхание перехватило и сердце екнуло. Забыл, черт его дери, пока подкрадывался, что пассажир же еще был! Двое немцев в машине ехали! А тут все внимание – на дохлого шофера, а второго прошляпил самым безбожным образом, как нуб какой-то! Ниндзя, мля! И стыдно, и страшно! Люто страшно!

Немец, все так же мерзостно улыбаясь, медленно-медленно, словно в фильмах Джона Ву, стал поворачиваться к Лехе всем туловищем. Сейчас встанет поудобнее – и в упор забабахает. И все, финиш, приплыли, суши весла! Пробило ледяным морозом по хребту, а ладони моментально взмокли. Краешком сознания менеджер удивился такой странной реакции организма, но вскользь, потому как тут только вспомнил, что у него в руках – карабин системы Маузера!

Сам не понял, как вскинул, чуть не упираясь стволом прямо в скалящуюся морду фрица, как нашел и нажал спуск. Адски ударило грохотом по ушам, на конце ствола пыхнуло нежным эфемерным венчиком маленькое розовое пламя. Тут же сменившееся таким же нежнейшим прозрачным дымком.

И сразу произошло так много событий, что впору на сутки растянуть – и то мало не покажется.

Немец вроде как удивленно вскинул брови, округлил глаза и тут же его лицо странным образом исказилось, вмявшись внутрь, словно было резиновой маской, угрожающе вывалив глаз и оскалившись совсем уж непотребно, словно бэтменовский Джокер, только вот зубы во рту как-то странно сместились группами по три-четыре, отчего во всей этой резиновой морде появилась нечеловеческая жуть. Криво сидевшая на голове фуражка кокетливо порхнула вбок, вращаясь вокруг своей оси, словно НЛО, а от головы отскочил здоровенный кусок и махнул длинными волосами, отлетая почему-то вверх и в сторону, вместе с какими-то серыми комьями и длинными, багрового цвета брызгами. Немца почему-то не отшвырнуло в сторону, как должно быть, по фильмам судя; он постоял доли секунды, а потом ссыпался вертикально вниз, словно из него выдернули моментом весь скелет.