И убедился в том, что да — похоже на старое поле. И вроде как за ним лес тоже не матерый, тоже зелень низкая, но густая. Прикинул направление, сверился с компасом и двинулся осторожно, ружье держа наготове. Когда за полем нашел несколько пней в сильно прореженной чаще, понял, что да, люди. Никак не бобры. Следы от топора были на пнях. Только вот с людьми получилась нескладуха. Выйдя на поляну, густо заросшую роскошно цветущими зарослями иван-чая, обнаружил, что цветы эти веселые прикрывают собой пепелище, точнее — уголище. В одном месте наткнулся на сильно обгорелый угол избы — сохранились обугленные бревна трех нижних венцов, прочно собранные "в чашу". Окинул взглядом поляну. Большая деревня была… Никого из живших и духа нет. В прямом смысле — не пахнет тут ничем, кроме разве что цветами и немножко медом вроде. Отвоевал человек у леса кусок, да не удержал. И лес неторопливо вернулся.

Шел Паштет еще часа два, причем тут уже матерой чащи не было, деревья пожиже, нет вековых великанов, в одном месте вроде как заросшая дорога попалась, на полоске земли деревья росли, но единичные, видно почва плотно утоптанная не давала приюта корням.

Двинул по дороге, немного удивляясь тому, что небо видит над головой, раньше-то мощные кроны все закрывали пологом.

А потом увидел ободранные деревья без коры. Много. Кому столько коры понадобилось — непонятно. Стал смотреть по сторонам еще внимательнее. Заодно проверил свой внешний вид, очень уж не хотелось вылезти к колхозникам страхолюдиной дикой. Вроде бы ниче так. Не зря почистил все после болота старательно. Не так, чтоб на бал ломиться, но в избу уже пустить могут.

Запах дыма был слабеньким, но за все время шатания по лесу нос Паштета уже очистился от городской вони, теперь если и уступал собачьему нюху, то ненамного, да и воздух чистейший. Прикинул, откуда ветерок. Пошел так, чтоб в лицо был, и убеждался при этом, что еле заметный запах, становился увереннее и сильнее. Потому и не удивился, увидев сквозь листву полянку. Вышел и понял — есть контакт!

На маленьком, чистом от деревьев и кустов пространстве стояла странноватая халупа — вроде как и из бревен, но очень низкая, венцов на пять, не больше, с плоской односкатной крышей, на которой всерьез росла зеленая трава. Перед этим жильем — а почему-то сразу Паша решил, что это именно жилье, горел костерок, дававший слабый дымок, и у костерка возился человечек с пышным венком на голове.

Еще видна была развешенная на жердях рыболовная сетка, какие-то чурбаки стояли на полянке, вроде как портки и рубаха на веревке сушились, почему-то гораздо большие размером, чем человечек у костерка. Пару секунд прикидывал, что лучше — посидеть незаметно, понаблюдать, или выйти сразу, поздороваться. Осмотреться было бы разумнее, но кто их знает, местных, увидят прячущегося человека, могут неправильно понять. Решил не таиться.