Ладно — без соли, так без соли. Когда дохлебали варево, девчушка быстро и старательно притащила из тенька плетеный из бересты туесок с водой, а потом — деревянную миску с пахучим засахарившимся медом. Удивляясь тому, что в плетенке спокойно, не вытекая, хранится вода, Паша достойно завершил трапезу. Потом немного подумал и отблагодарил хозяев за прием тем, что вручил им найденную на генеральном ложку — складень (почему-то хотелось избавиться от вещей покойника, а тут бедные колхозники деревянными ложками кушали) коробок спичек и протянул засмущавшейся девчонке пакетик с десятком иголок. Как-никак первые люди на пути, стоит их умаслить.

Поразила реакция квадратного — тот схватил стальную ложку и стал ее осматривать так, как опытный повар глядит на внезапно попавший ему в руки отборный кус мяса, прикидывая — какой шедевр кулинарии он сотворит с этим сырым сокровищем. От мужика вкусно пахло воском и медом, и Паша без особого труда догадался, что тут неподалеку видно пасека, а дед, чтоб не кошмарить сельчан своей жуткой образиной, в теплое время отъезжает с внучкой на дачу. При том, что пасечник был сильно поврежден, видно было что раньше он был очень силен и ловок и даже в виде такой руины внушает уважение. Как Колизей, например. Хотя, конечно, величию мешало то, что он был в лаптях и домотканной одежде.

Вечерело. Хозяин пригласил в странное строеньице, оказалось — землянка. Паша стал отнекиваться — мала она была по размерам, да и большую часть площади занимали вкусно пахнущие бочонки и туеса, а еще множество лаптей, увязанных в связки. Показал руками, что вот у него палатка есть, и он ее поставит около костерка. Но хозяин помотал отрицательно головой и опять попытался что-то объяснить.

Естественно, Паштет не понял ничего. Тогда дед обратился к родственнице, как к переводчице. Девчушка, то ли стесняясь говорить с чужаком, то ли опасаясь, что он ее не поймет, изобразила в лицах — встала на цыпочки, злобно зарычала и подняла вверх угрожающе ручонки. Потом опустилась на четвереньки и косолапо обошла вокруг Паштета, нюхая землю и периодически что-то выкапывая. Подняла личико, глянула, догадался ли, олух стоеросовый? Свой веночек она сменила на платок и теперь была умилительно симпатична, словно сошла с обертки шоколада "Аленка".

— А, медведь приходит! — догадался Павел.

Дед испуганно зыркнул глазами в разные стороны, осуждающе помотал головой и приложил узловатый палец к криво сросшимся губам.

— Все понял, по имени не называю! Я его застрелю! — согласился попаданец. И взял в руки ружье, которое отставил в сторонку во время трапезы. Показал, что прицеливается и громко сказал: "Бах-бабах!" Удивился тому, насколько браво это у него получилось, палить в медведя ему раньше не приходилось и, в общем, он опасался этого зверья. Но вот что-то понесло.