— Бухарин дело говорит: если наладить охват кооперацией сбыта и снабжения крестьянских хозяйств, то это даст нам хорошие рычаги контроля над крестьянским рынком. — И тут на лице Дзержинского появился столь знакомый прищур. — Он другого не видит. Без значительного подъема производства на селе нам индустриализацию не потянуть — ни новых рабочих накормить не сможем, ни заводов сырьем снабдить, ни ввоза машин из-за границы оплатить. А мелкий крестьянин такого роста производительности не потянет — вот и весь сказ. Тут еще и политический момент есть…

— Какой же? — немедленно среагировал Сталин.

— Очень похоже, Зиновьев нас недооценкой кулацкой опасности колоть собирается. Что же нам, военный коммунизм вспоминать и бросать лозунг раскулачивания? Тут я с Бухариным сойдусь — ничего хорошего от этого мы не получим. А коли крестьянин в коллектив пойдет, кулаку деваться некуда. Кого он тогда обдирать будет, ежели односельчане свое хозяйство обобществили и теперь на нас, а не на него работают? Зажиточный крестьянин и в коллективе неплохо заработать сможет, коли работать с прилежанием да кулацкие замашки свои бросить. Ну а кто бросить не захочет, с теми мы тоже знаем, как говорить!

— Так, — Сталин как-то весь подобрался, — эти тезисы мы ни на Совнаркоме, ни на Политбюро обсуждать не будем. Кое-что я в рабочем порядке доведу — насчет хлебозаготовок и прочего. А остальное… Готовь там у себя конкретную, развернутую программу социалистического преобразования села. И этой программой мы Гришкины вопли о кулацкой опасности заткнем!

— Так уже готовим, — довольно улыбнулся Дзержинский. — Мне тут ряд специалистов посоветовали запрячь (я и посоветовал — Чаянова, Макарова, Кондратьева, Челинцева…). От них, конечно, эсеровско-народническим душком за версту разит…

— И зачем же ты таких к нашему делу привлекаешь? — недовольно буркнул Сталин.

— А я к ним человека послал, который с ними говорить умеет (меня же и послал, ясное дело), — продолжал улыбаться председатель ОГПУ. — Ему там стали дифирамбы крестьянину петь, так он их быстренько построил. Сказал просто: либо вы, знатоки крестьянства, найдете пути, как крестьянина подтолкнуть к добровольному объединению в колхозы. Посчитаете, что для этого нужно, и что мы реально сможем выделить для такого дела. Либо крестьянина в колхозы загонят без вас и без всякой добровольности. Выбирайте!

Тут и Сталин улыбнулся, но все же заметил:

— А не проще без этих эсеровских недобитков обойтись?

— Боюсь, что не проще, — серьезно ответил Дзержинский. — Наши партийные кадры таких дров наломать могут — потом знай расхлебывай. А эти все же в деле разбираются. И если у них получится реальный план, как основную часть крестьянства хотя бы лет за десять в крупные хозяйства объединить, то мы-то будем только в выигрыше. Ведь если крестьянина через колено ломать…