– Виктор Валентинович, примите во внимание – по вашему поводу многие служащие выражают немалое недовольство.

– Что еще случилось? – поневоле всполошишься. Дел невпроворот, а тут еще среди собственных подчиненных какая-то буза назревает.

– Обижаются, что вы уже второй раз крестины младенца зажимаете, – пояснила пишбарышня (впрочем, в обиход уже все шире входило слово машинистка). Меня улыбнуло это простонародное «зажимаете» в устах дамы, воспитанной старой гимназией и пансионом благородных девиц. Явно с чужого голоса транслировала.

Рождение дочки мы с Михаилом Евграфовичем отметили, как полагается. Я притащил бутылочку «Абрау-Дюрсо», хлопнули пробкой в потолок, поздравили Лиду, выпили-закусили. Тесть потом на радостях приберегаемый коньячок раскупорил.

– Для какого случая еще хранить, как не для такого? – пояснил он, разливая янтарную жидкость по маленьким хрустальным рюмочкам. Вот тогда и обговорили, как дочку-то назвать. Так и оказалась она у нас Наденькой, Надеждой.

Конечно, наутро на работе обратили внимание на мой внешний вид после принятия внутрь столь приятных жидкостей (знали уже, что алкоголь употребляю очень редко и помалу), да и факт рождения ребенка для них в тайне не был. И что же тогда получается – я от коллектива отрываюсь? Занеслись вы, товарищ начальник, в заоблачные выси, а к простым труженикам ВСНХ уже не снисходите?

Что интересно, в ОГПУ обиделись точно также, и что характерно – именно на меня, а не на Лиду, хотя постоянный сотрудник у них как раз она. Хотя, конечно, кто же должен по такому случаю проставляться, как не счастливый отец – Лиде так и вовсе сейчас ни капли спиртного нельзя.

По тогдашним обычаям никаких банкетов на работе не устраивали – за такое и уволить могли, а уж из партии вылететь – в два счета. Пригласить сослуживцев домой? Но квартира в Большом Гнездниковском не слишком хорошо была приспособлена для этого. Запихнуть в нее, пожалуй, можно было и человек пятнадцать гостей, но устраивать празднество, когда в доме два маленьких ребенка, не слишком-то удобно. Снять кабинет или небольшой зал в каком-нибудь ресторане? Несмотря на вполне приличную по нынешним меркам зарплату, это все же слишком дорогое удовольствие.

Выручил меня Феликс Эдмундович. Когда мы с ним увиделись после партконференции, он извиняющимся голосом произнес, после обычных приветствий:

– Совсем я замотался… Слышал, у вас дочка родилась? Мои поздравления! – и поинтересовался: – Как назвали?

– Надеждой. Только я и не знаю, радоваться или плакать.

– А что так? – забеспокоился Дзержинский, несмотря на то, что последние слова были произнесены с улыбкой.