Примерно через час после начала застолья к нам непрошеными гостями заглянули Бухарин и Микоян, дачи которых располагались неподалеку. Анастас Иванович даже шутливо изобразил обиду:

– Что же ты, Виктор Валентинович, нас позвать забыл?

– Вас пригласи, так и весь ЦК в гости звать придется, и весь Совнарком! – в таком же шутливом тоне отвечаю ему. – А попробуйте-ка устроить банкет для ЦК и Совнаркома на мой партмаксимум!

Лида, устроив детей в одной из спален на втором этаже, выбрав ту, куда менее всего доносился шум из большого зала первого этажа, где собрались гости, присоединилась к нам. Попытка жены кого-то из приглашенных напроситься взглянуть на детей была пресечена Лидой в зародыше:

– Нечего их в спальне тревожить! Сейчас вынесу по очереди посмотреть – и довольно на этом! Только не надо слишком бурно восторги выражать – ни к чему, да и детей напугаете.

Без восторгов, конечно, не обошлось, хотя ни громкие возгласы восхищения, ни хлопки вылетавших к потолку пробок от шампанского детей не напугали. Ленька отнесся ко всему с олимпийским спокойствием, лишь озираясь вокруг любопытными глазенками, а Надя так даже и не соизволила проснуться.

Отгуляв это празднество, и отправив гостей восвояси, мы с четой Дзержинских остались ночевать на даче, решив с утра выехать в Москву на автомобилях.

Этот хлопотный день остался позади, но остался, как потом оказалось, не без последствий. Присутствовавшая среди гостей секретарь Концессионного комитета ВСНХ Варвара Эдуардовна Лозицкая, бывшая замужем за одним из заместителей наркома внешней торговли, решила, если так можно выразиться, взять шефство над моей женой. Однажды, возвратившись с работы, как обычно, с немалой задержкой, я застал дома Лиду за чаем с Варварой Эдуардовной.

– Хорошо, что я вас дождалась, Виктор Валентинович! – воскликнула она. – Вы должны помочь мне уговорить Лидочку.

– На что? – резонно интересуюсь у сорокалетней дамы.

– Ну, как же! – последовал странный жест, как будто она хотела всплеснуть руками, но затем в последний момент все же сдержалась. – Пока Лида не выходит на работу, ей нужно срочно решить проблему с гардеробом. Молодая женщина, жена ответственного работника, должна больше следить за своей внешностью… – видя не очень-то довольный взгляд Лиды, искоса брошенный на нее, секретарша тут же уточняет:

– Разумеется, я не предлагаю бросаться во все тяжкие и подражать безумных прихотям нэпмановских дочек, жен и содержанок! – при последнем слове она картинно поджимает губы. – Но зачем же уродовать себя обносками? Лидия Михайловна! – тут она переходит на строгий официальный тон. – Вы просто обязаны выглядеть пусть скромно, но элегантно. И конечно, не с Петровки же вам одеваться. Там все такое вульгарное… – в ее голосе прорываются томные нотки. Похоже, ей все-таки хотелось бы и самой прикоснуться к этому самому «вульгарному», но – положение обязывает. Жене советского сановника не пристало…