– А вот ты нам… – Ругательство, донесшееся от лежащих пленников, в самом своем начале было прервано размашистым пинком от воронежского воеводы.

– Ты, Веремуд, к ним себя не причисляй, – поморщился Иван на прозвучавшие слова. – Ты отдельной статьей идешь, по моему ведомству. И раз до сих пор не можешь понять, что по-другому я поступить не мог, так лучше помолчи в тряпочку!

– Ты хлеб с родичами моими преломил и вино из одной братины пил!

– Зная, что они душегубы и злодеи! Если бы такие по твоему дому прошлись, что сделал бы?! Кроме того, если бы не я, то остывать бы сейчас твоим родичам вдоль всей дороги! Шутка ли, почти две сотни озлобленных всадников!

Отведя глаза от захлебнувшегося своими противоречивыми чувствами Веремуда, полусотник вздохнул и принялся собирать в кучу события минувшей ночи.

Сложить два и два на его месте не смог бы лишь совсем не обученный счету человек. Если уж над нагоняющей русов ратью взвилось собственноручно придуманное им знамя, то никто иной, кроме воронежцев или ясов, это сделать не мог. А уж сотворил это молодой Росмик или десятник Ждан, который был послан в те края как представитель ветлужцев, было делом десятым. У Ивана не оставалось другого выхода, как отправить к ним гонца, а самому пытаться всеми силами задержать русов на месте. Последнее было наиболее трудным, потому что те находились в здравом уме и совсем не хотели встречаться с идущими где-то за ними мстителями.

На самом деле погоня прошла мимо, уйдя дальше по старой торговой дороге.

Русы пожертвовали наименее ценной частью обоза, дополнительно загрузив телеги подгнившими стволами деревьев и пустив их вдоль тракта с наказом сопровождающим набить более глубокую колею. Сами же сошли с наезженной тропы, осторожно перенеся добычу и повозки на руках. И все равно с таким количеством пленников и рухляди ускользнуть от внимательного взгляда им было бы неимоверно трудно, однако удача улыбнулась им, послав на следующий день ливень стеной, смывший все следы.

Преследователям пришлось довольствоваться частью животных, переломанными возами и сомнительным развлечением освобождать их от гниющего мусора. Впрочем, настигнув этот немудреный груз, они ничего делать не стали и пустились в перебранку, обвиняя друг друга во всех грехах.

Ушли они вслед за подложным обозом далеко, и гонец, в роли которого выступал молодой Курныж, сумел обернуться назад лишь за сутки. На месте стоянки он застал не только воронежцев и ясов, но и половцев. Как недружественные степняки могли оказаться среди войска Твердяты, ему было непонятно, однако сила перед ним предстала внушительная, весьма разношерстная и почти неуправляемая, что не облегчало ему задачи.