Сколько на этот раз я был без сознания, не знаю, как-то не до того было, чтобы время замечать, да и часы кто-то стырил. Очнулся в темноте, но понимал, что не на открытом воздухе. Первое, что удивило, руки были не связаны. Попытавшись сесть, только завалился набок и застонал от боли. Черт, мама дорогая, как же больно-то!

– Товарищ комиссар, пришел в себя! – до меня донесся негромкий возглас. А спустя пару секунд меня осветили фонариком.

– Очнулся? – новый голос шел откуда-то сбоку.

– Да уж лучше бы сразу к тебе оттащили, – пробормотал я.

– Чего? – не расслышал неизвестный. – Что ты говоришь?

– Хреново мне, говорю… – и я вновь потерял сознание. Господи, сколько же еще мучиться? Уж лучше в землю, там хоть не больно, надеюсь. Как я устал… Сколько всего было пережито за это время, ведь я всего несколько месяцев в этом времени? Вообще интересно, конечно, провел время, этого не отнять. Тут и жену себе нашел, ребенок народился, а уж друзей! О, какие в этом времени да на войне были друзья, почему мы через семьдесят лет выродились в полное дерьмо? Кто возразит, соврет сам себе.

– Эй, лейтенант, лейтенант! – вырвали меня из небытия легкие пощечины.

– Дайте же умереть человеку, вы люди или нет? – взмолился я. Ведь уже был готов, что не очнусь.

– Эй, братец, не спеши умирать-то! – подбадривая меня, упрашивал незнакомец. – Подлатают тебя, еще и на свадьбе погуляешь…

– Да уже гулял, – закашлял я.

– Вот как, тогда непременно жить должен, детишек нарожать…

– И ребенок народился уже, только вот я тут, а он в Москве… – тут я, видимо, совсем «протрезвел». – Кто вы такие?

– Ну вот, точно очухался. А то рассказывает неизвестным людям все, что попало. А если бы мы немцами были? – хитро прищурившись, спросил комиссар. Знаки различия у него были, вот и опознал я его.

– С такой-то рязанской рожей? – попытался засмеяться я, но только скорчил гримасу от резанувшей боли.

– Сам-то красавец, что ли? – ничуть не обидевшись, ответил комиссар.

– Особенно сейчас, наверное, – кивнул я. – Дайте воды, пожалуйста. – Почти мгновенно мне приподняли голову и к губам приставили горлышко фляги. Вода была теплой, но пошла хорошо. Правда, после третьего глотка кашель вывернул меня наизнанку. Почти сразу я вновь вырубился. А без сознания хорошо… Ничего не болит, никуда не надо, красота!

Очнувшись в очередной раз, уже со счету сбился в какой, понял, что нахожусь в телеге. Движение было медленным, но трясло прилично. Тело резало и чесалось, меня еще и положили на спину. Кто хоть здесь такой умный?

– Эй, есть кто живой? – Через несколько секунд надо мной склонились две головы.