– Ничего не поделаешь, война, – задумчиво ответил эсэсовец. Я просто махнул рукой.

Поселили не в сарае, хоть на этом спасибо. Даже накормили. Но вот наутро я попал в такую ситуацию, что хотелось провалиться на месте. Ну, б… и удружил же мне Левитин. Нам нужен человек у немцев, ты идеальный вариант. А вот проверочку не хотите?

– Это тот человек, что был в вашем отряде? – Меня привели в уже знакомый домишко, а там… В общем, они поймали двух партизан, что вели меня к немцам. Один был именно тем верзилой, что и приложил меня тогда прикладом, при захвате. Говорили через переводчика, им оказался интеллигентного вида молодой человек.

– Да, – кивнул именно он. Второй молчал и зыркал злобно на здоровяка.

– Вы должны были переправить его к нам, с каким заданием?

– Он должен сообщать обо всем, что у вас происходит, – четко заявил этот хренов партизан.

– Что ж ты врешь-то, сука? – вдруг подал голос молчаливый партизан. – Ведь мы же его обменять вели!

– Заткнись! – оборвал его слова эсэсовец. – Все это ложь! Какой может быть обмен, все это вранье!

– Я слышал разговор в лагере, обмен – это для всех, на самом деле его просто хотели отпустить к вам с заданием.

– Чушь! – твердо заявил я, прослушав перевод, кстати, довольно точный. – Какой из меня диверсант? Простой обер-лейтенант запасного полка, что я могу разведать? А тем более как передать? – игра была тонкой, надеюсь, удастся сыграть правильно.

– Молчать! – огрызнулся эсэсовец. – Мы сейчас это проверим! Встать! – До этого я сидел. Пришлось выпрямиться. Офицер подошел ко мне и достал пистолет. – Держи! – Я спокойно, хоть уже и понимал, что будет, взял оружие из рук немца. – Если он врет, пристрели его!

Приказ был бомбой для меня. Что делать? В голове пролетали мысли одна бредовее другой. Пострелять всех, кто тут есть? Не смешно, только в доме шесть человек. Даже если успею их кончить до того, как самого пристрелят, на улице есть еще солдаты. Придется брать на душу грех…

Я не спешил. Спокойно взвесил на руке пистолет, словно привыкая, взялся за затвор. Взведя пистолет, я направил его на лоб партизана-говоруна. Второй смотрел внимательно, но ничего не говорил. Времени не было, от слова совсем.

Выстрел грохнул по ушам, зазвенела нехитрая посуда в буфете. Доносчик повалился на пол с простреленной головой раньше, чем успел еще что-то сказать. Его напарник только глаза отвел.

– Вот как? – выдохнул эсэсман. – Только это не все. Карл, выпусти второго, пусть уходит. Он доложит о том, как его друга застрелил их протеже.

– Господин офицер, вы меня утомили этим разговором. Заканчивайте уже, я устал. От прежних допросов у меня болит все тело. Можно мне уже вернуться к месту заточения? – выдохнул я, протягивая пистолет.