Тот быстро его забрал и, вытащив магазин, ответил:

– В этом пистолете был один патрон. Думаю, вы прошли проверку. Даже если вы и засланы к нам, то назад вам пути нет.

И это было правдой. Хоть тот партизан и гнидой оказался, все же он был наш, советский, так что я убил своего. Второй же парень, если дойдет, конечно, обязательно доложит об этом. Так что при возвращении назад будут проблемы. Думаю, меня теперь просто расстреляют. Я стал еще более чужим для своих же, советских людей.

Освободили меня в тот же день. К обеду я уже был перевезен на новое место дислокации своего батальона. Сейчас, без карты и не зная обстановки, я вообще не понимал, где нахожусь. В штабе меня приняли неохотно, дав распоряжение навестить санчасть, отправили восвояси.

У немцев же орднунг, как это? Я вообще не знал, что мне делать. Вышел из штаба и, постояв пару минут на улице, вернулся. Уточнил у часового, где санчасть, решил, что нужно сходить. Пока все было спокойно, меня даже удивило то, как легко я себя веду среди немцев. Блин, они же враги, страшные враги, а я привык. Раньше, в кино, да и в книгах, немцы казались какими-то грозными мужиками, убийцами и тому подобное. А ведь они такие же. Такие же парни от восемнадцати и до бесконечности. Но больше все же пацанов. Сейчас, пожив среди них, я уже не воспринимаю их как каких-то очень опасных людей. Они просто солдаты, может, это уже я им кажусь свирепым и жестоким. Они ведь так же боятся нас, русских, как бы не больше, чем мы. Но их организация – это, конечно, вещь. Как так? Сколько вижу их, не устает поражать немецкий порядок. Сука, все-то у них по порядку, никто не шатается без дела, никто не курит посреди деревни, лишь в закутках, да и то, скорее всего, свободные от работы и службы солдаты. Наверное, у немецких командиров даже мысли нет, чем занять солдат, они всегда при деле. А если нет, то праздно шатающихся все равно не найти.

В санчасти приняли хорошо, заставили раздеться и немного помыться, дежурный по медпункту солдат даже принес два ведра воды и кусок мыла. Медсестра выдала чистое полотенце, да, и такая тут также была. Полчаса плескался, честно и старательно приводя себя в порядок. На выходе получил «по заслугам» за бодрый вид, несмотря на мои похождения. Даже улыбнулся. Врач осмотрел, что-то помазал, что-то забинтовал, я со счета сбился, сколько у меня разных ссадин и ушибов. Еще больше удивился, когда тот же дежурный солдат притащил комплект формы, так что из санчасти я вышел вполне себе офицером вермахта. Предстояло еще одно сложное дело. Вновь надо в комендатуру, удостоверение-то, согласно легенде, отобрано партизанами.