Мнение начальника штаба фронта, конечно, потешило мое самолюбие, но я не успокоился и продолжил выводить Клембовского на разговор об офицерах Туземной дивизии. Наконец мои усилия дали результат, правда, не тот, на который я рассчитывал. Я-то думал, что Клембовский не только назовет фамилии, но и охарактеризует каждого офицера, и, естественно, зная характеристику человека, мне будет легче устанавливать с ним контакт. А он на мои потуги сказал:

– Личность великого князя Михаила Александровича весьма популярна в среде аристократии, поэтому после назначения тебя командиром Туземной дивизии представители высшей российской знати, в том числе кавказской, потянулись туда на службу. И заняли в дивизии большинство командных постов. Здесь и грузинские князья Багратион, Чавчавадзе, Дадиани, Орбелиани, горские султаны Бекович-Черкасский, Хагандоков, ханы Эриванские, ханы Шамхалы-Тарковские, представители знатных княжеских и графских родов России – Гагариных, Святополк-Мирских, Келлеров, Воронцовых-Дашковых, Толстых, Лодыженских, Половцевых, Старосельских. В дивизию на командирские должности пробились и представители европейской, а также азиатской знати – польский князь Радзивилл, принцы Наполеон-Мюрат, Альбрехт, барон Врангель, персидский принц Фейзулла Мирза Каджар, его брат принц Идрис, Ага и представители других известных фамилий.

У меня от перечисления этих титулов и фамилий, даже в голове поплыл туман и возникла сумбурная мысль: «Куда же ты, парень, попал, как будешь командовать этим бомондом?» Но потом в мыслях возникла фамилия Бековича-Черкасского – командира Кабардинского полка, а воспоминания об этом храбром офицере сохранились в долговременной памяти великого князя. А именно запомнился эпизод, случившийся 10 сентября 1915 года у села Зарвыница. Отличились конные сотни кабардинцев, задачей которых была лишь разведка и содействие наступлению соседнего пехотного полка. Но руководивший конной группой командир Кабардинского полка князь Бекович-Черкасский взял инициативу на себя и повел кавалеристов в атаку на 9-й и 10-й полки мадьяр, изрубив клинками изрядную часть гонведов. Потери австрийцев были колоссальные – из двух полков в живых осталось только 17 венгерских офицеров и 276 солдат. А из 196 горцев-кавалеристов погибли два офицера и 16 всадников. Тогда я был очень доволен князем и охарактеризовал его в разговоре со своим начальником штаба как отчаянного рубаку и умного офицера. Который прочувствовал момент и нанес противнику смертельный удар. Тогда мы оба пришли к выводу, что Бекович-Черкасский отличный офицер. Так, может быть, аристократы, проходящие службу в «Дикой» дивизии, такие же инициативные и боевые, как князь, и я зря паникую. Ведь дивизия не раз участвовала в боях и проявила себя весьма неплохо. А в долговременной памяти великого князя нет ни одного эпизода невыполнения офицером дивизии приказа, а вот примеров выполнения весьма опасных поручений полно.