Когда денщик принес второй стакан чая в подстаканнике, я понял, что больше ничего придумать не смогу. И сидеть, выдавливая из себя гениальные стратегические решения, бесполезно. Нужно довольствоваться тем, что есть, главное это действовать. Под лежачий, пусть даже гениальный камень удача не течет. И я начал писать приказы, которые дивизионный радист должен был передать в своих радиограммах в штаб корпуса и Туземную дивизию. Только вернувшись из радиоузла в свою палатку, я немного успокоился. Нервы стали ни к черту, пока сидел в палатке радиста, ожидая, когда мои приказы будут отправлены в штаб корпуса и Туземную дивизию, весь издергался. Волнение слегка схлынуло, когда радист доложил, что пришло подтверждение, что адресаты шифрограммы получили. А совсем стал самим собой, когда добрался до палатки и улегся на сооруженный Первухиным топчан.

Утро началось поздно, часов в девять с доклада командира пластунов. Его люди с самого рассвета проверяли информацию, полученную от армейских разведчиков еще в штабе Каледина. Не всю, конечно, а конкретно по станции. Распоряжение о подготовке ее штурма я не отменил. Это действие хорошо вписывалось в более амбициозную идею захвата Ковеля. По этому плану пластуны тоже работали, и не только они. Несколько разведгрупп было направлено к городу, да и в сам город с заданием собрать конкретную информацию, а если будет возможно, то взять «языков». И не кабы каких, а офицеров. Только делать все это тихо, чтобы не насторожить австрийцев. Терять преимущества внезапности я не желал. Станция находилась в десяти верстах от Ковеля, а я хотел подвести нашу кавалерию ближе к городу, чтобы еще во время штурма станции первые конные разъезды появились на окраинах этого центра австрийской оккупации. Разведгруппы, направленные в Ковель, состояли в основном из сербов и словаков. Все они служили раньше в австро-венгерской армии и добровольно сдались русским. Использовать в рейдах бывших военнослужащих австро-венгерской армии предложил Клембовский. Не знал он, куда определить бывших австрийских солдат, предложивших свои услуги в войне против поработителей славян. Сначала я без всякого энтузиазма выслушал предложение старого знакомого великого князя. Но когда Клембовский назвал фамилию старшего этой команды перебежчиков, я сразу согласился взять добровольцев под свое крыло. Еще бы не согласиться, ведь командовал бывшими австро-венгерскими солдатами Иосиф Броз Тито. Будущий основатель Югославии наверняка был хороший организатор и стратег, понимал толк в тайных операциях. А во время рейда по вражеским тылам такие специалисты были на вес золота. Вот сейчас он сам и его люди были направлены в Ковель. Одеты они были в привычную австрийскую форму, документы имели подлинные, захваченные в ходе Брусиловского прорыва, так что наши разведчики прошли бы любую проверку на улицах Ковеля. Кроме разведданных и захвата ценного «языка» им было рекомендовано попытаться из своих земляков организовать «пятую колонну». Конечно, только рекомендовано, ведь времени на настоящую подрывную работу среди славян, служащих в австро-венгерской армии, практически не было.