А именно направить несколько эшелонов с продовольствием в Петроград. А это я считал очень важным. Конечно, после того как монархия в России не самоликвидируется, история однозначно поменяет свой вектор. И революции вряд ли будут возможны, даже при сегодняшней полной деградации элит. Но все равно напряжение в обществе существовало, и вряд ли оно исчезнет после смены монарха. Значит, новый монарх должен хоть как-то задобрить народ. Слова, политические уступки, пропаганда в духе XXI века, фейковые партии и прочие изыски моего времени это, конечно, хорошо, но людям нужно дать нечто материальное. А раздача рабочим Петрограда и Москвы продуктовых наборов – это будет очень сильный ход нового царя. Продуктов в Ковеле много, наверняка хватит кормить рабочих обеих столиц месяца два, не меньше. И отобьет охоту у спекулянтов создавать дефицит товаров первой необходимости. А там, глядишь, и до организаторов сбоя работы транспорта и прочих фактов саботажа доберемся. А они есть даже сейчас, а в феврале 1917 года возрастут многократно. Так что нежданно-негаданно я оказался в очень непростой ситуации, утешало только одно, все-таки это лучше, чем оказаться в ссылке в Перми. Здесь можно хоть как-то побарахтаться, а там полный абзац и вслед за этим смерти многих миллионов моих соотечественников. Нет уж, как ни будет трудно, но барахтаться буду.

Так я думал, попивая чай в огромном купе бронированного вагона, прицепленного к бронепоезду. Все дела, которые наметил, с грехом пополам были сделаны. И самое главное, вслед за бронепоездом следовало три эшелона с силовой поддержкой. По всем доступным мне данным вскоре XXXIX армейский корпус Особой армии пробьется к Ковелю и соединится с частями 2-го кавалерийского корпуса Багратиона. Да, я своим распоряжением назначил Дмитрия Петровича Багратиона командиром корпуса вместо себя. Как только Особая армия соединится с корпусом Багратиона, в дело вступит полковник Хватов, и эшелоны с продовольствием начнут гнать в Петроград и Москву. Я был уверен, что бывший командир спецгруппы этого добьется. Ведь, кроме железного характера и хватки, он обладал высочайшими полномочиями. Времени, пока мы ожидали подхода эшелонов под загрузку Ингушского полка и автомобилей мехгруппы, было много, и я долго думал, в какой форме наделить полномочиями Хватова, чтобы он мог пробить все препоны, которые несомненно вырастут на пути эшелонов с продовольствием. Злонамеренных действий германского генштаба никто не отменял. И я вспомнил о такой форме, как мандат. Вот и написал Хватову такой мандат, где полковнику было разрешено без всякого суда и следствия расстреливать саботажников, мешающих или тормозящих движение эшелонов с продовольствием. А еще я сейчас жалел, что не оставил с Хватовым спецгруппу. Это была бы реальная помощь Хватову в столь многотрудном и ответственном деле. Но тогда пересилила забота о собственной безопасности, а сейчас было уже поздно. Да и привык я к Максиму, не хотел его отпускать даже для важного дела.