– Господин полковник, после получения сведений их немедленно перепроверили.

– Хорошо, можете быть свободны. – Когда за ним закрылась дверь, я нажал кнопку звонка. – Дмитрий Александрович, установите наблюдение за Ложкой и помните, что можете столкнуться с «москвичами».

– Слушаюсь.

Как там, у Дюма интрига завязывается, а у нас шиза развязывается. В то, что Ольгерд не смог расколоть этого автогена, я не верил. Вот в измену… А чему удивляться? Предают всегда свои: вот и этот лях, как его ни корми, смотрит на призрак Речи Посполитой. Только тут один нюанс. У него польские социалисты, а вернее, маскирующиеся под них (не слишком умело) националисты убили всю семью. Кинули в коляску бомбу… отец, мать, сестра… После этого он и перешёл в корпус, но не в обычное в таком случае охранное отделение. Он попросился именно в пешие команды. В Привисленском крае он знатно отметился, оставляя после себя исключительно трупы. В ответ на него не единожды покушались, но безуспешно. В конце концов его рано или поздно достали бы, но тут на его имя последовал вызов из самого Петербурга. Перекрестившись, местное начальство с удовольствием сплавило столь отмороженного кадра подальше от себя. Пусть, как говорится, у чужих голова болит.

Чем, спросите, меня заинтересовал обычный офицер пеших команд? Ответ очень прост. Он был православный. Да-да, именно так, в католическом Привисленском крае исповедовал православный канон шляхтич. К тому же отлично понимал и знал всю историю местных традиций и обычаев.

Я вздохнул и подал условный сигнал для встречи с доверенным человеком императрицы…

– …Итак… – Потянувшись всем телом, Ольга посмотрела на меня с лёгким недоумением. Когда я впервые её увидел, то не мог не поаплодировать выбору императрицы. Хорошенькая блондинка, миниатюрная, с большими голубыми глазами, в которых, казалось, навсегда поселилась детская непосредственность. О таких говорят: «Маленькая собачка до смерти щенок». Встречи свои мы легендировали как любовники, подозреваю, у Алексис она занимала должность фон Веддинга-старшего, ибо была столь умна, что её принимали за недалёкую простушку, у которой только удовольствия на уме. – Признаться, Серж, вы меня заинтриговали.

– Не спорю. – Я одобрительно окинул взглядом обнажённое женское тело. – Оленька, ты, как всегда, неотразима, но сейчас, увы, предстоит скучная проза жизни. Прочти, – протянул я ей тонкую канцелярскую папку.

Женщина углубилась в чтение, не обращая внимания на свою наготу. И время от времени отпускала весьма специфические словечки. Закурив, я ждал, пока она не ознакомится с материалами, собранными специально для неё.