– Но…

– Что но? Не нравится? Такая, понимаешь, загогулина, – зло перебил Черкасского, явно собиравшегося прочесть мне, тёмному, лекции о праве, так сказать, первой ночи. – Успокойтесь, императрица лично приглядит за Машей, к тому же после известных событий ей пришлось определяться, с кем она.

Крыть старому хрычу было нечем, слишком погано повели себя хорошие знакомые. О некоторых он и подумать не мог… Зато теперь поняли, что выбрали не ту сторону, и, проиграв, исходят нутряной злобой.

– Аккуратней надо, – после небольшой паузы проскрипел князь. – Многим ты насолил, да.

– А многие помнят про Ушакова, но не Фёдора Фёдоровича? – Очень явный намёк на небезызвестного руководителя времён Анны Иоанновны, которая поприжала аристократию, был воспринят серьёзно. – Вот и ладно.

Успокоив старика, я наконец занялся делами департамента. Хотя мы только начали становление, агентура из отставников (а они числились в запасе) исправно отсылала донесения в штаб батальона. Теперь к осназовцам добавились и пешие команды, и бумажный вал только увеличился. И если с агентами было всё нормально (как-никак, почти четверть века занимались внедрением), то с сотрудниками – откровенно грустно. Те немногочисленные вербовки не давали внятной картины. Хотя в последние годы дело, кажется, пошло на лад. Революционное движение стало этаким модным брендом, не побывать хоть пару раз на запрещённых сходках для продвинутой, так сказать, молодёжи было, что называется, невместно. Как результат, фанатиков довольно прилично «разбавили» всяческие «прилипалы», среди которых мы очень медленно (увы, быстро не получается) находили сотрудников.

Третий аспект, наблюдение, был в ещё большем загоне, чем второй. Молодцов выделки «евстраткиной» школы у меня, увы, не было. Профи, оставшиеся после гибели Герарди, были несколько другими, а отдавать в обучение… вот уж нет. Начальник московской охранки был психологом от Бога, не зря все революционеры с ненавистью произносили его имя. Сергей Васильевич поднял науку вербовки на совершенно иной уровень. Не зря самое большое количество сотрудников было именно у него. А потому я решил не искушать судьбу, не стоит, потом гадай о каждом «стажёре», прошедшем через Москву, сливает он инфу или нет. Наиболее важным считалось в данный момент скандинавское направление, поскольку буквально пару дней назад финские террористы попытались подстрелить Николая Николаевича. Наместник же, получив по касательной в левое плечо (неопасно, но на пару месяцев придётся оставить Суоми), рвал и метал. Дмитрий Петрович, соответственно, поставил на вид начальникам департаментов, ну а мы, как водится, напрягли подчинённых. И вскоре от группы «В» (да-да, именно так, с Трубецким, кстати, работали парни из «А») сообщили об азиате, несколько раз мелькнувшем с одним из сбежавших «лесных баронов». Последний был известен как ярый русофоб. Тут Дуббельт, ставший у меня «товарищем», сделал стойку и предположил японский след. Я с ним согласился: другого государства, проводящего и, главное, не боящегося получить в ответ на свою территорию пару-тройку дивизий из восточных стран, более не наблюдалось…