— Вот это и не очень понятно…

— Петр Николаевич, я уже вроде как сказал: я оферту не меняю. И потому и крестьянин ко мне идет, даже если я за зерно меньше плачу, и покупатель: всем нужна стабильность, поскольку лишь стабильность дает возможность не гадать, а точно предвидеть будущее. И им распоряжаться — к своей пользе.

— Для торговца вы рассуждаете несколько странно.

— И из-за странности моей в России как бы не больше половины товаров через мои магазины торгуется.

— Это верно. Но тогда появляется вопрос: а кому может быть выгодно… ну, изобразить, что за самоубийствами этими вы стоите?

— Кому? Не знаю… банкам, скорее всего. Британским и французским. У меня же в Европе идет изрядная торговля, а деньги все мимо них идут прямиком в Россию. А если рассуждения мои верны, то тут в первую голову как раз Международный коммерческий и стоит: я тоже обратил внимание, что по всем таким "срочным" сделкам все платежи через этот банк проведены были. Однако не выдумывают ли ваши расследователи сущностей излишних? Самоубийство с разоренья — дело нередкое, а тут — вы говорите, семьи из России выехали — по обязательствам усопших и стребовать не с кого, да и нечего…

— В этом вы правы, пожалуй. Есть тут в пользу вашего предположения замечание одно: разыскать семьи эти дознавателям нашим не получилось.

Я довольно громко хихикнул, и Дурново посмотрел на меня с явным недоумением.

— Вы уж извините, господин министр, но мне почему-то кажется, что и не получится их разыскать. Сдается мне, что они, денежки забрав, где-то в иных странах воссоединяются с усопшими главами семей, которые — вопреки природе — благополучно воскресли…

— Не совсем вас понял…

— Недавно, этим летом, вышла книжка детективная — то есть про расследование преступлений, в которой как раз описывался подобный способ избежать необходимости отдавать долги. Правда у способа есть один крупный недостаток: необходимо предъявить публике тело… Не было ли у усопших странных повреждений на теле? Или, скажем, следов жизни, богатству не соответствующей?

— Интересные вы вещи рассказываете, Александр Владимирович. Не смею больше задерживать… хотя теперь я думаю, что вам действительно стоит поговорить с расследователями и дознавателями по этим делам. Вы не спешите покинуть Петербург? Я смогу упомянутых лиц собрать для через три…

Если министр просит, то отказать ему было бы невежливо. Дела вне Петербурга у меня безусловно были, но три дня погоды не делают. Да и дела эти и без меня как-нибудь двигаться будут. Что же до расследователей — насчет них я не волновался: у полиции действительно не было шансов докопаться. Хотя бы потому, что полиция работала лишь в России — а практически все "фигуранты дел" давно уже ее покинули.