— Извините, Александр Владимирович, моя вина — не смогли перехватить на дальних подступах…

— Не помрет — констатировал толстый, — я ему морфину вколол. Так что жив будет, и успеет не раз об этом пожалеть…

— Даница, скажите, что я пропустил на этот раз? Вы не проводите меня до гостиницы?

Даница на секунду задумалась, но тут позади нее остановилась "буханка", "доктор" и выскочивший из машины водитель сначала закинули в кузов раненого, а затем, защелкнув наручники, туда же отправили и девицу — после чего машина быстро умчалась.

— Хорошо, садитесь в машину, Александр Владимирович…

— И что это было? Что это за мастеровой, которому городовые честь отдают? И вообще, откуда ты-то тут взялась?

— Было покушение, на вас конечно. Обычно мы всех берем, как вы велели, на дальних подступах, но эту парочку пропустили… уж больно естественно они сюда шли. То есть сейчас-то я поняла, что было неправильно, и в другой раз таких мы тоже не пропустим…

— Погоди. Кто это "мы" и — я уже спрашивал — ты-то тут что делаешь?

— Мария Петровна велела. Вы же ей-то охрану приставили, а о себе забыли. Вот она меня и назначила начальницей вашей охраны. А мастеровой этот — капитан Елизаров, он от Линорова, точнее, он в моей команде, но Линоров его в штат жандармерии тоже зачислил.

— И давно?

— Да с тех пор, что Евгений Алексеевич у нас в Москве квартировал…

— Интересно девки пляшут… ты говоришь, "обычно мы их берем" — это значит, что покушение не первое?

— Да. Но это — целиком я виновата. В последнее время-то наши уже вроде всё поняли, только иностранцы шалить пытались. Вот мы на них основное внимание и сосредоточили…

— А что наши поняли? — не удержался я от вопроса.

Даница горько усмехнулась:

— Что наказываем мы шалунов очень больно. И что от нас не спрятаться. Наверное, забывать стали, ну так мы напомним…

Интересно, а в "прошлой жизни" меня тоже Даница — или кто-то еще из Машкиной охраны — так же "пас"?

— И вы что, все время меня охраняете?

— Стараемся… За границей, конечно, сложнее получается, но там люди Линорова нам сильно помогают. Но все равно труднее — непонятно, как люди себя ведут. Ладно сами иностранцы, но и наши там как разум теряют. Вот Лунева вашего в Дюссельдорфе я двадцать минут под прицелом держала, думала что сейчас он палить начнет. И только потом сообразила, что он очень испуган, и вас боится потому, что вы явно русский, а не боитесь…

— Ты и в Дюссельдорфе была? Интересно, как я тебя не заметил?