Все в диспетчерской напряженно вслушивались в доносящееся пыхтение, перемежающееся невнятно звучащими, но вполне распознаваемыми терминами, означающими явное наличие некоторых проблем. И все это прервалось отданным очень спокойным голосом приказом командира первой "Акулы":

— Александр, забирай Сергея и валите отсюда. А сюда… здесь все должно быть превращено в лунный ландшафт. Мне уже не выбраться, так что смешайте тут все с говном на пять метров вглубь!

— Вот уж хрен! — прокомментировал услышанное капитан Савельев. Лунный ландшафт он никогда не видел, но догадался, что имелось в виду. — Господин Архангельский, вы десять минут еще сможете никого не подпустить?

— Десять? Смогу… бензина у меня минут на пятнадцать-двадцать осталось. А что вы собираетесь…?

— На "Стрекозе" вытащим, на внешней подвеске. Моторы с "Акулы" скинем, так сил хватит… Десять минут, я побежал!

"Стрекоза" в полной готовности (как и было положено по регламенту) стояла в полусотне саженей от диспетчерской. Бегом до нее было секунд двадцать добираться, от силы тридцать — но когда Петр добежал до машины, в нее уже забирались двое ремонтников с инструментальными сумками:

— Ваше благородие, мы моторы снимать! Обчество нам доверило, мы самые шустрые в этом деле…

— Но…

— А затем там пехоты нашей и подождем! А без нас вам моторы точно не снять.

И, когда винт уже начал раскручиваться, к машине внешне неторопливо подошел Ульянин в сопровождении адъютанта, согнувшегося под тяжестью троса, и отделения солдат, тащивших четыре двухпудовых ящика со снарядами и пулемет "Максим" с несколькими коробками с лентами.

— У Архангельского патроны на исходе, а тут еще минут на пять хватит, а то и на десять. — И, усаживаясь в машину, добавил: — Давненько я не стрелял из пулемета… Отставить возражать! Это приказ, капитан! Поехали!

Затем были десять минут полета до цели, минут пятнадцать суеты на земле — и хорошо, что Рейнике успел отстрелить лопасти на "единичке". Ульянин, как дорвавшийся до любимой игрушки ребенок, выпускал очередь за очередью по всему, что — по его мнению — еще как-то шевелилось…

Рабочие оказались и вправду "самыми шустрыми" — тяжелые моторы слетели с "Акулы" минуты за три. Но все равно капитан Савельев свою "Стрекозу" поднял с огромным трудом — и если бы не Владимир Родоконаки, на второй "Стрекозе" забравший всех "пассажиров", неизвестно, смогла бы первая вообще взлететь.

А так — смогла, но все же Петру с огромным трудом удавалось вести ее над самой землей. С огромным трудом — но удавалось…

До аэродрома оставалось пролететь всего-то с полверсты, когда серьга для крепления внешней подвески лопнула. "Стрекоза" так резко подскочила, что пилоту едва удалось выровнять машину и не допустить второй аварии. И этот "прыжок" с попыткой не угробить машину настолько занял мысли Савельева, что лишь сев на землю он запоздало спросил по рации: