— Это была моя статуя и я ее просто забрал. И фактически подарил вам денег в тридцать раз больше ее стоимости… что вы сделали с Елизаром, сволочи?

— Да ты просто контра! И ты за это ответишь! — в глазах "Железного Феликса" на секунду блеснула ярость… а потом погасла. Зато в левом глазу заблестела рукоятка столь знакомого мне стилета, а из руки "Астронома" на ковер выпал наган.

Я так и не понял, где Даница прятала этот довольно немаленький ножик. Она же выглядела весьма субтильной дамой, да еще носила довольно облегающие платья — видимо поэтому все на нее просто не обращали внимания, давно привыкнув что вне ее общества я появляюсь разве что в бане и мужском сортире…

— Он на самом деле хотел вас застрелить — тихо сообщила мне "тень".

— Ни секунды не сомневаюсь — так же тихо ответил я и, выходя из кабинета, не преминул съехидничать:

— Спасибо за теплую встречу, Феликс Эдмундович!

Эйхманс как-то недоуменно посмотрел на меня — да так и остался сидеть с этим выражением на лице. И с небольшой дыркой под глазом: доктор давно уже научился понимать жену без слов, а из крошечного пистолета с глушителем даже ему было с трех шагов промахнуться трудновато… Прощай, Теодорс Иванович!

Все же Кремль напоминал пока проходной двор. Никто нас не задержал внутри здания, никто не воспрепятствовал выезду из самого Кремля. Определенные преимущества развала экономики я прочувствовал на полупустых московских улицах: пешеходы уже привыкли к внезапно появляющимся авто власть имущих и на мостовую не вылезали — а машин почти и не было. Уже через пятнадцать минут "лимузин" взлетел по аппарели "вагона-гаража", а через двадцать мой поезд плавно выкатился за пределы "Белорусской-Товарной".

Батенков как-то очень предусмотрительно запер приемную когда мы ее покинули, и были шансы, что тушку "Астронома" найдут не сразу. Нам бы только до Калуги добраться — а уж на Новороссийской линии нас точно не догонят…

Два с небольшим часа пути до Калуги лично мне показались минимум десятью — но вот, наконец, колеса простучали по стрелкам перехода — и поезд помчался на юг. Диспетчера, предупрежденные по телефону — который, как оказалось, еще работал — попросту убрали все поезда с моего пути: вероятно, решили что начальник ЧК спешит куда-то. Топливные танки локомотива полны, рельсы испоганить "верные ленинцы" еще не успели, так что часов десять — и я покину, наконец, гостеприимные берега когда-то нормальной страны. А утром "Дельфин" будет уже в Средиземном море…

Скорость за сто двадцать — это, по нынешним временам, очень много для поезда. Однако электричество по телеграфным проводам течет гораздо быстрее. Нас встретили на рассвете где-то на полпути от Сталинграда к Элисте. Без затей встретили, снарядом в локомотив. Правда, поезд с рельсов не сошел, а аппарель в гараже выбрасывалась меньше чем за минуту. Поэтому когда из-за холма показалась толпа кавалеристов, Батенков лишь усмехнулся.