По какой бы причине Дионисий ни предпочел забыть, что помазание на царство есть таинство, которое, будучи свершено, не может быть отменено даже монашеским постригом, в этом разговоре сие было не важно. Учитель должен быть озабочен человеком, а не престолом…

— Ее новая родня весьма рьяна в заботе о новой дочери и сестре. Не уверен, что столько тепла она получала от кровных родителей. К тому же ее ушастость…

— Под покрывалом не видно.

— А здесь видно. И сами уши, и как шевелятся.

Пирра передернуло. Дионисий поспешил уточнить:

— Это совсем не отталкивает. И выглядит естественно. Как для остальных шмыгать носом, оттопыривать губу или закатывать глаза. И ей это нравится! А еще она умеет уши прижимать. Не покрывалом, а сами по себе.

— Я этого не знал, — признался Пирр. Что было вполне объяснимо. Голову августы без покрывала видеть могли разве служанки да евнухи. И сестры. Не времена языческого Рима — показать волосы из-под платка неприлично даже крестьянке. В империи. На этой странной окраине мира все оказалось наоборот… Пирр вспомнил — на экзамены Августину наряжали как для большого выхода.

В отчетах же поминались просто большие уши, оттопыренные. С другой стороны, если император считал уродство дочери позором, подвижность ушей могли скрыть. И получить — в платочке, конечно — здорового ребенка. Без знака неудовольствия высших сил.

— Как ни кутали, как ни умащивали, — буркнул Пирр, лихорадочно вспоминая все то, что еще на корабле стройно лежало в голове, украшенное тщательно продуманными подробностями, — а потом от нее все равно пахло. Как напрыгается со своим кривым мечом…

— Почему кривым?

— Не знаю. Аварам так нравится. Ираклию подарили при очередном замирении — до того у них прямые были, как у всех. Она очень хотела выучиться им владеть — но кто же пустит мужчину-воина в гинекей. Но по часу в день все равно упражнялась.

И Пирр это разрешал. Дионисий никак не мог подумать, что из безразличия… А значит, полагал, что это пригодится. Будущей монахине? Вряд ли. Варварской королеве? Возможно. Но тогда к чему все остальное? Дионисий начинал испытывать восхищение сидящим перед ним человеком. Хотя бы потому, что более образованного человека, чем Августина-Немайн, епископу вообще видеть не доводилось… Вот только направление образования вызывало некоторое недоумение. В подобную силу предвидения епископ не верил. Оставалось предположить, что Пирр таким образом готовил всех своих учеников к жизни в мятущемся и воюющем мире. Каждое зерно полил и унавозил. И вот теперь пришел за остатками урожая…