«Астрономия и попы! — раздражённо думал Василий стремительно шагая по коридорам школы. — Стоило в мыслях повыше взлететь, как… реальность возвращает с небес и в грязь мордой!».

Директор новоиспечённой «гимназии для народа», буквально катапультировался из кресла, когда увидел кто входит в дверь учительской. И новый казённый поток славословия низвергся на уши уже и так раздражённого Василия. Лицо у него совершенно сделалось кислым. Но прерывать «танцы» директора, который перед этим явно что-то вправлял двум молоденьким дамочкам, постеснялся. Иначе это выглядело бы как урон репутации начальника в глазах подчинённых. А то, что эти две — новенькие преподавательницы, он сообразил сразу.

Сухо поприветствовав директора и дам, он прошёл к пустовавшему креслу рядом с тем, в котором только что сидел директор и по хозяйски в него плюхнулся. Заметив, что директор всё ещё в полусогнутом состоянии и на ногах, он «милостиво» предложил ему сесть. Поп, чуя, что речь пойдёт и о нём остался стоять у двери. Вытянувшись там как памятник всем обиженным мира сего. У дамочек же в глазах был страх.

«Ага! Явление грозного начальства! — мелькнула мысль. — Кстати, а что это они тут так подробно обсуждали?»

На столе лежала какая-то бумага. Василий потянулся, было, за ней. Но заметив «памятник». Снова откинулся в кресле и сурово спросил.

— Объясните пожалуйста: по чьему указанию на работу взят этот священник?

Директор тут же вспотел, покрылся пятнами, почуяв, что что-то не так.

— Э-э… По указанию господина Руматы Эсторского! — то бледнея, то краснея, ответил директор.

— Он сказал, что так должно быть, ибо так положено по законам Империи.

Василий про себя удивился: «С какого это бодуна Григорий, на дух не переносящий попов, вдруг преисполнился рвения по преподаванию Закона Божьего? Или он решил так вводить атеизм? Чтобы ученики с младых лет преисполнялись отвращения к библейскому вероучению»?

Поп ему очень сильно не понравился. Но помня, что братец просто так у него не спросивши ничего делать не будет, не стал возражать против назначения.

Но поп ему явно и очень не нравился! Что-то в нём было такое… нехорошее. И вот эта обиженность жизнью, которая сквозила обещала очень большие неприятности в будущем. Буквально всё неизменно заворачивало мысли Василия именно на это «не нравится»! И уже который раз!!!

— А что, более представительного не нашлось на такую должность? — язвительно поинтересовался он у директора. На что сам директор бросился защищать выбор брата.

Выслушав краем уха горячие заверения Василий лениво отмахнулся и взгляд его снова упал на лист, лежащий на столе.