Появился и здоровенный дворник, привлечённый скоплением людей. Но, видя, что тут присутствует некая госпожа весьма представительного вида, вмешиваться не спешил. Стоял поодаль. Наблюдал. Подперев своим плечом стену.

Тем временем, стараниями Натин выяснилось следующее.

Оказывается, слухи о «срамном поведении» распространял… священник. Травлю Ольги организовал он же.

И так как основной упор его обвинений был на брюки, как «неподобающее одеяние», принцесса решила на этом же и сыграть. Ведь она-то как раз щеголяла в местном обществе как раз в брюках!

Очень быстро ей удалось вывернуть дело так, что сам священник предстал в глазах собравшейся толпы как некое исчадие ада, преднамеренно оскорбляющий благородных особ! Причём под «благородными особами» тут ясно кто подразумевался. С намёком, что и сама Ольга тут не просто так, а как-бы приближённая и тоже как-бы благородная.

— В монастырь загоню! — сквозь зубы процедила Натин.

— Лучше на каторгу госпожа! — плотоядно подбросила Ольга.

— Как пожелаешь! — с готовностью согласилась прогрессорша. — На каторгу, значит, на каторгу! Никому не позволено ТАК оскорблять высшее сословие!

Товарка разбираемой тем временем с опаской осторожно обошла Ольгу со спины и дёрнула её за рукав.

— Сударыня! А не скажете ли нам, кто эта барыня? А то они как-то не соблаговолили представиться…

Мгновенно лицо у Ольги сменило выражение со скорби на садистское. Она мгновенно просчитала эффект и того, что она сейчас скажет, и того, что воспоследует.

— Её Высочество, младшая принцесса княжества Аттала, Натин Юсейхиме! — по всей форме и с предвкушением эффекта отрекомендовала Ольга. Пока прогрессорша продолжала сцеживать яд на священника и его последователей.

— И-ии!!! — выпучила глаза тётка. Видать то, что было сказано только что, весьма органично состыковалось с тем, что она слышала — незнакомая госпожа ещё ни разу не сказала о себе в первом лице. Кроме восклицания насчёт загона некоего проштрафившегося священника в монастырь. И слова о «высшем сословии»…

Видя как побледнела товарка выпучив глаза и закрыв рот рукой, «разбираемая» чуть в обморок не хлопнулась. Хоть она и не расслышала что той, прикрывая рот, прошептала «бесстыдница Ольга», но мгновенно просекла, что перед ней не абы кто и не просто какая-то «мимо пробегающая» мещанка или кто-то из дворянских дочек.

— А где же свита, светлейшей? — заинтересовалась тётка, едва придя в себя.

— Её высочество изволят гулять инкогнито! — со значением припечатала Ольга.

— Вон оно как! — поразилась мещанка.

— И вон ту чернявенькую видишь?