– Это было бы весьма печально, османийские тюрьмы славятся плохими условиями для заключенных. Боюсь, пребывание в ней весьма отрицательно скажется на вашем драгоценном здоровье.

– Ничего страшного, – грустно улыбнулся Лисово, – надеюсь, ваш батюшка быстро подберет к моей камере золотой ключик, и я недолго пробуду в ней.

– Хорошо, коли так, – согласился Алекс.

Между тем полоска горизонта на востоке становилась светлее и светлее, лейтенант все чаще с тревогой посматривал на карманные часы. Безжалостно отсчитывающие время стрелки с каждой минутой приближали рассвет. Наконец унтерский мат сделал свое дело, и рота начала вытягиваться из загона.

– А это еще что такое?

На выбирающихся на дорогу повозках Магу заметил объемистые и явно очень тяжелые тюки, которые никак не вписывались в номенклатуру снаряжения, заказанного Лисово.

– Четыре бритунийские армейские палатки, – пояснил Лисово, – каждая рассчитана на сорок человек, и местный войлок для их утепления.

– Куда нам столько?

– Берите, берите, на перевале они вам очень пригодятся. Вам ведь несколько месяцев предстоит провести на собачьем холоде.

Алекс вовсе не был уверен, что на перевале найдется место, чтобы поставить хотя бы одну такую палатку, она же места занимает как приличных размеров сарай. С другой стороны, поверенный прав, солдат надо где-то размещать. Остатки башни, про которую рассказывал Грушило, всех не вместят. Да и холодно там будет, среди промерзших каменных глыб.

– Хорошо берем, не бросать же их здесь. Шевелитесь, братцы, утром нас здесь быть уже не должно.

Было уже довольно светло, когда рота, сдерживаемая большим обозом, вышла к османийскому таможенному посту. Сам пост – небольшой домик, сложенный из грубо отесанных камней с покрытой черепицей крышей, был, действительно, очень удобно расположен, обойти его стороной можно было пешком, а вьючные лошади и повозки могли пройти только через таможню. Алекс с тремя солдатами подобрался к таможне и попробовал попасть внутрь, но прочная, окованная стальными полосами дверь была заперта изнутри на засов. Дорога перекрыта шлагбаумом, запертым на большой навесной замок. Попытаться открыть его никто и не подумал. Алекс проверил прочность петель и приказал ближайшему солдату:

– Сбивай.

Петли замка доказали свою прочность, сдались только после пятого удара прикладом. Заскрипела поднимаемая деревяшка. В этот самый момент неожиданно лязгнул дверной засов, и из таможни неожиданно резво выскочил толстый османийский таможенник с кривой железкой в руке. Видимо, его разбудил грохот сбиваемого замка. Одет был таможенник в шелковый домашний халат и очень зол. Но когда вместо привычного бакшиша ему сунули под нос холодный револьверный ствол, османиец изрядно удивился. Железка с лязгом упала на камни, османиец протер глаза, но руоссийские солдаты никуда не исчезли, как и черный зрачок револьверного дула, смотрящего ему в лицо.