После этого я просто вышел из туалета, и этот первый шаг наружу заставил меня похолодеть от страха. Но в коридоре оказалось пусто. Я сделал еще одну остановку, у двери на лестничную площадку, еще раз проверив свою маскировку. Опустив пилотку пониже на лоб, я открыл дверь и, войдя, оказался посреди хаотического движения солдат, спешивших по лестнице вниз.

«Все чисто». Я услышал эти слова, неоднократно повторенные разными голосами по всей лестнице, как сверху, так и снизу. В свою очередь, и я повторил эту фразу, постаравшись как можно лучше произнести ее на своем нижненемецком диалекте сержанту СС, стоявшему на площадке чуть выше меня, и затем присоединился к общей массе спускавшихся нацистов.

Снаружи немецкие солдаты слонялись у обочины, болтая между собой, куря и смеясь, как делают это все солдаты, получившие краткую передышку между приказами.

Я смешался с толпой, но стал медленно пробираться к ее краю, отчаянно сопротивляясь растущему желанию бежать из этого дымного гадюшника, кишащего врагами.

Но тут, благодарение Господу, взяло верх то, чему меня учили, и я услышал голоса моих инструкторов в школе обмана и тайных трюков. Они сумели вбить мне в голову, что бежит только тот, кто в чем-нибудь виноват; ни в чем не виновный же ведет себя естественным, обычным образом, сливаясь с окружающими. Руководствуясь этим положением, я стрельнул сигарету у одного фашиста и прикурил от горящей сигареты у другого. Это была нелегкая задача — добиться, чтобы руки у меня не дрожали. Признаюсь, мне пришлось заглушить кашель, когда дешевый крепкий табак резанул мне горло, как наждачная бумага. Во время этого маскарада я искал глазами своего сержанта. И безрезультатно, так как Ренфилда нигде не было видно.

К этому времени я постепенно пробрался к краю группы и оказался всего в трех шагах от угла здания, подвергшегося налету фашистов. Незаметно отходя назад, но продолжая оставаться лицом к гогочущей толпе немцев, я вскоре оказался там, и, когда я решил, что никто за мной не наблюдает, я сделал решающий заключительный шаг за угол, скрывшись из виду.

Бросив взгляд на эту улицу, я не увидел там немцев и двинулся по ней как ни в чем не бывало, насколько, конечно же мог, просто как один какой-то солдат, прогуливающийся с сигаретой в зубах. Если бы я столкнулся с кем-нибудь, я бы сослался на рассеянную мечтательную задумчивость типичного болвана. Я навострил уши, готовясь услышать возможные крики у себя за спиной. Прогулка была напряженной, но моя уловка осталась незамеченной.

Пройдя с полквартала, я заметил на обочине машину. Оглянувшись по сторонам, не смотрит ли кто, я попробовал открыть дверь. Заперто. И было видно, почему.