Но ее хитрый отец прорыл туннель так, что он поворачивал после участка обвала и далее вел к соседнему участку.

Над домом копошились немцы, они искали и нашли-таки оружие, но кроме того, они выносили из дома имущество Ван Хельсинга, как воры. Через некоторое время солдаты бросили это дело и, оставив двоих охранять дом, уехали. Люсиль помогла отцу вылезти из укрытия. Они пробрались через соседский двор в неподалеку находившийся гараж, где у них стояла машина на случай побега.

Все это время мысли Люсиль были сосредоточены на одном — на тяжелом положении, в котором оказался Дракула, человек, который, как она считала, являлся ее возлюбленным.

ИЗ ПИСЬМЕННОГО СТОЛА АБРАХАМА ВАН ХЕЛЬСИНГА

(Перевод с голландского)

Моим изначальным и худшим опасением было то, что объектом насилия Князя может стать моя собственная любимая дочь, как это произошло с бедной Люси Вестенра.

Но как неоднократно учила меня жизнь, самые худшие страхи могут превратиться в еще более запутанный кошмар. Думаю, Люсиль привязалась, нет, влюбилась в этого дьявола. Между нами об этом не было произнесено ни слова, но у меня же есть глаза, и отец же все видит и понимает. И это меня до крайности беспокоит.

Правда, он показал, что уже не является тем кровавым мясником, с которым я сражался тогда, ну, за исключением тех случаев, когда он набрасывался на немцев.

И в нашем кругу подпольщиков он вел себя как… ну, в общем-то, по-человечески — довольно эрудированный, положительный господин, культурный, тактичный, порядочный.

И тем не менее, его отношения с моей дочерью, в любой форме, — это абсолютное табу и мерзость для меня. Так продолжаться не может. И не должно. Но я не могу поднимать эту тему в разговорах с Люсиль. Я знаю свою дочь. Если я запрещу им общаться, она открыто всё сделает наоборот, просто назло мне.

Вопрос отпадет сам собой, конечно, если нам не удастся его освободить. И тут я оказываюсь на распутье, разрываясь в отношении того, что же я должен теперь делать. Должен ли я спасти вампира? В чем заключается мой долг? Сейчас я фактически делаю всё для галочки, без обычного задора, и мне кажется, Люсиль начинает подозревать, что я недостаточно предан нашему общему делу.

О, что же я наделал?

ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ДЖ. ХАРКЕРА

(Расшифрованная стенография)

4 ИЮНЯ 1941 ГОДА.

Этим вечером лишь решимость и сила привычки смогли заставить меня сделать новую запись в этом дневнике. Потому что я настолько несчастен, настолько пал духом, настолько разочарован во всем мире, включая саму жизнь; мне даже было бы все равно, если бы я услышал сейчас шорох крыльев Ангела Смерти. В последнее время он с успехом хлопает этими своими мрачными крыльями над всей Европой, и я чувствую, как его темная тень накрывает и мою душу.