На лице ефрейтора Ш. заметно удивление.
ЕФРЕЙТОР Ш.: Умереть… г-н майор?
МАЙОР Р.: …и возродиться к жизни бессмертным. Подумайте об этом, ефрейтор. Неуязвимым для пуль! Сильнее, чем сейчас, хотя вы и сейчас сильный! Вы сами лично являлись свидетелем таких способностей.
ЕФРЕЙТОР Ш.: Каким образом, г-н майор?
МАЙОР Р.: Сделайте так, чтобы вампир вас укусил.
ЕФРЕЙТОР Ш.: Укусить? Меня, г-н майор?
МАЙОР Р.: Именно так и передаются такие способности. Сможете сделать это ради своей страны? Ради своего Фюрера? Вы же храбрый человек?
ЕФРЕЙТОР Ш.: Так точно, г-н майор.
МАЙОР Р.: Даже спрашивать вас об этом означает оскорбление вашей храбрости. Конечно, вы храбры. Именно так я и сказал Гиммлеру.
ЕФРЕЙТОР Ш.: Гиммлеру, г-н майор?
МАЙОР Р.: Да, Шрек, ваше имя теперь известно в залах и коридорах самой Рейхсканцелярии. И скоро вы будете удостоены чести стать героем Отечества, ефрейтор.
Или мне лучше сказать — Сержант?
Ефрейтор, или теперь уже сержант Ш. с трепетом переваривает эту информацию, что-то бормоча дрожащими губами, а майор Р. тем временем подходит к допрашиваемому.
МАЙОР Р.: Вы голодны, друг мой? Давно уже, наверное, ничего не ели? Возможно, мы дадим вам что-нибудь, чтобы разогреть аппетит.
По приказу майора писарь и кинооператор покидают помещение. Майор выходит вместе с нами и запирает за нами дверь, оставляя сержанта в камере одного. Нам приказано наблюдать через решетку двери.
Допрашиваемый переводит свое внимание с майора на сержанта Ш., который поднимает стальную фомку, которую он принес с собой. Он поднимает ее над допрашиваемым, который готовится принять ожидаемый удар.
Но вместо этого сержант фомкой извлекает из стены костыли, которыми был пригвожден допрашиваемый. Также с груди допрашиваемого снимается цепь. Затем с помощью цепи и костылей его руки приковываются к стене.
Допрашиваемый падает на пол. Лодыжки его по-прежнему скованы, но допрашиваемый слишком слаб, чтобы высвободиться из них.
Сержант Ш. встает над допрашиваемым, с твердыми намерениями.
СЕРЖАНТ Ш.: Укуси меня. Сделай меня таким же, как ты.