Командир оглянулся, хотел было догнать фуражку, но махнул с досады рукой.

Из проема входной дверцы вертолета что-то отчаянно кричал один из авиаторов. Но голос его заглушали гул работающего двигателя, свист лопастей, и Юрий показал: не слышу, мол, ничего. Тогда авиатор, продолжая кричать, показал рукой на происходящее за спиной ракетчика. Макаров обернулся: по речной долине, будто вскачь, стремительно и неотвратимо неслась светло-серая стена водяного вала, вырывая с корнем могучие деревья, подминая кусты, клокоча от ярости пеной.

Несколько мгновений Юрий оцепенело смотрел на разгул стихии, потом, очнувшись, кинулся к вертолету. Метров двадцать оставалось ему до свисающей лестницы, как вдруг он оступился, резкая, горячая боль рванула ногу, холодный пот покрыл тело – и Юрий упал. Попытался приподняться, но слабость охватила его.

Макаров снова опустился на землю, но успел махнуть пилоту: «Немедленно вверх!»

Вертолет подпрыгнул на десяток метров – и в тот же миг стремительный вал обрушился на площадку пусковой установки.

… Сумеречно было в хвойном лесу, и строгость мохнатых зеленых деревьев смягчали оранжевые шарики на лапах.

«Апельсины на елках… Красиво», – успел подумать Макаров.

16

16

– Как вы сообразили обратиться за советом к Глории? – спросил Президент у Ларри Холмса по возвращении в Вашингтон.

Профессор только что покинул госпиталь святой Анны и вернулся в Белый дом: решил долечиваться, не расставаясь больше со своим шефом.

– Когда я понял, что вы больше никому не верите и станете стрелять даже в директора ФБР, если он явит ся вас выручать, то решил обратиться к вашей жене, сэр. Правда, должен признаться, что меня натолкнул на эту мысль тот самый русский полковник…

Джордж Пол… Полъю… Черт, никак не выговорю его фамилию…

Полъюхин, сэр, -подсказал Ларри Холмс. – Если бы Джордж не был русским, его стоило наградить Почетной медалью конгресса.

Можно попытаться сделать это, – заметил Президент. – Ведь и всему случившемуся не было прецедента.

Тогда Глория и сказала мне: «Передайте Президенту привет от Айви!»

Молодец! – улыбнулся хозяин Овального кабинета. – Это сработало. Никто, кроме меня и ее, не знает историю про плющ…

Ларри Холмс вежливо помолчал, давая возможность Президенту решить, делиться ли ему этой историей с ним или промолчать.

– Еще студентом я приехал с братом Глории в их дом на каникулы. Это была старинная усадьба восемнадцатого века, со всех сторон обвитая плющом. Меня познакомили с Глорией, мы как-то разом приглянулись друг другу. Вот тогда я, самонадеянный студиозус из Миннеаполиса, однажды вечером и решил продолжить знакомство с Глорией в ее комнате, тем более что свет там еще горел… Цепляясь за плющ, подобрался к подоконнику и собирался уже влезть в комнату, как плющ предал меня, одна из его плетей не выдержала… Глория не растерялась, выбралась из комнаты тем же путем, каким я хотел к ней попасть, и нашла своего рыцаря со сломанной ногой внизу.