Темнело, Элизабет вернулась с не очень удачного свидания в подавленных чувствах. Парень оказался не плохим, умным, красивым, по деревенским меркам, но уж слишком застенчивым. Всё молчит и молчит, а Элизабет не очень от него отличалась. В итоге она получила два часа почти полной тишины. Мама продемонстрировала плоды своих трудов — мило, впрочем, как и всегда. Папа, немного успокоился и лёг спать. Все, кроме брата, последовали его примеру. Юлий решил вымыть лошадей.

Элизабет Розаль заснула очень быстро. Ей снилось зерно. Тонны зерна, которые надо было перебрать — именно такое у неё было занятия по утрам. Каждый день, уже на протяжении трёх лет, она перебирала зерно. Не слишком пыльная работёнка, но и не весёлая. Невольно проскользнула мысль о том, что надо найти какое-то другое занятие, а то уже и во сне это зерно, зерно, зерно… О! как оно ей надоело!

Она проснулась от сильно толчка в бок. Это была мама. Вид у неё был встревоженный, она сунула ей в руки кусок сухого хлеба, фляжку с водой и сказала:

— Быстро, прячься под пол, и не звука, что бы ни случилась, главное — ни звука. На нас идёт отряд арабов. — Она схватила Элизабет, подтолкнула в погреб. Эли слезла вниз, до конца не понимая происходящего. После чего мама засыпала вход какой-то одеждой, сеном и подобным мусором. Просидев в погребе десять минут и не услышав ни одного звука, Эли захотела попробовать выбраться отсюда, но тут раздался крик. И не один, со всех сторон послышались вопли и завывания. Голоса были разные, но один из них, она узнала точно — Юлий!

Крик был не долгий, постепенно всё начало затихать, однако редкие всхлипывания доносились до неё ещё около получаса. В какой-то момент настала тишина, Элизабет попыталась вылезти из своего тесного убежища, но с грохотом раскрылась входная дверь. Подползя к щели, через которую свет попадал в подпол, Эли пыталась рассмотреть, что же случилось. Над ней стоял отец, держащий вилы, за ним мать, а перед ними в дом входили смуглые люди. Они были странно одеты, вся одежда как покрывала — большая с разнообразными рисунками, кривые шапки, странные чёрные бороды, у одного на руке были золотые кольца, но больше всего её привлекли их изогнутые клинки. Раньше ничего подобного она не видела.

— Не подходи или богом клянусь, и тебя положу и твоих дьявольских прихвостней! — Жестким, железным голосом прокричал отец группе чужаков.

— Не нервничай, старичок, твой сын сам виноват, не надо было нас оскорблять. Но, не смотря на этот мелкий инцидент, я всё же надеюсь, что дело можно решить миром. — Медленным, спокойным голосом, проговорил араб, стоящий перед отцом. Его лицо расплылось в такой наглой ухмылки, что даже девочке, прятавшейся под полом, захотелось дать ему кулаком в лицо, а может и чем потяжелее. Он продолжил. — Нам много не надо, всего-то все ваши запасы провизии, воды и весь скот, который у вас есть. Ну и ты знаешь… — Улыбка на его лице стала ещё отвратительнее, хотя казалось, что рожи наглее в природе быть не может. Мама, стоявшая до этого момента в оцепенении, зарыдала и упала на колени.