Вот и получается, что ты, господин Лазаревич, никакая не терапия. Если уж и сравнивать тебя с лекарством – то только с гомеопатическим шариком, принимаемым по принципу «А вдруг поможет?».

«Ладно. Посмотрим. Уехать в Америку всегда успеем. А вот если выгорит идея с блицкригом России в Первой мировой – то можно и остаться…»

Америка, собственно, для Руслана никогда целью не была. Цель была – спасение, выживание и процветание семьи. Убытие в Америку – всего лишь средство это процветание обеспечить. А вот если процветать можно будет в России… На кой тогда Америка?

Так что, Лазаревич, не сиди сложа руки. Действуй. И не забывай об одном…

Руслан разжал кулак левой руки. На темной коже перчатки в электрическом свете блеснула небольшая вещица. Мелочь. Пустячок.

Короткая цепочка, сплетенная из десятка граверных шайб.

– Руслан Аркадьевич, – подошел в течение рабочего дня к Руслану один из слесарей, помогавших разбирать УАЗ, по фамилии, кажется, Свиньин, – не подскажете, чего эта шайбочка такая гнутая?

На широкой, серой от металлической пыли ладони лежала пружинная шайба. Гравер.

– Так это же… – начал было улыбаться Руслан. Осекся. Посмотрел на слесаря. Мастера, который о шайбах должен был знать больше, чем Руслан – о мебели.

– Разрешите? – Он подцепил гравер с ладони слесаря и бросился искать Фрезе.

Короткий вопрос, короткий ответ – и все стало ясно. В России – да и в мире – в 1910 году не знали, что такое пружинные шайбы. Если нужно было уберечь гайку от самопроизвольного отворачивания, пользовались контргайками, шплинтами, которые усложняли сборку и увеличивали размеры. И все это потому, что пружинных шайб еще не изобрели.

Шайбы, прекрасно известные ему, Руслану, даже примелькавшиеся в прошлой жизни.

А он разбирает УАЗ, силясь придумать, чего еще такого можно запатентовать, конструирует новый автомобиль, немного гордясь собой. Казалось бы, все, что можно было запатентовать, уже отвинчено, измерено, описано. И тут приходит обычный слесарь и показывает тебе, что в любом плане всегда найдется неучтенная мелочь.

Не нужно считать себя непогрешимым. Все люди ошибаются, и ты – всего лишь человек.

Руслан уже подошел к дверям подъезда, покачал зажатой между двумя пальцами граверной цепочкой, протянул руку к дверной ручке…

Замер.

Всегда есть некая неучтенная мелочь. Пустячок…

Темный силуэт в подворотне дома напротив.

Руслан замер. Кто это может быть? Еще один сотрудник охранки? Конкуренты Андронова? Или… Потрошитель?