Но уже вскоре стало происходить нечто необычное…
Как и велел ему доктор, Сотник смотрел в свой – расположенный с его стороны – бинокулярный отвод прибора, похожего на микроскоп. Окулист устроился напротив него, по другую сторону уставленного аппаратурой стола, – а еще с обеих сторон стояли какие-то штативы, какие-то стояки с оборудованием – и тоже внимательно вглядывался в окуляры.
Поначалу Сотник не наблюдал ничего, кроме светлого – чуточку мерцающего золотистым – пятна. Но затем он увидел… глаз в треугольном вырезе!.. И этот «глаз» – или что оно там из себя представляет, это нечто, появившееся, выкристаллизовавшееся из легкого золотистого сияния – с нечеловеческим или надчеловеческим интересом уставилось на него, на Сотника – пытаясь увидеть, разглядеть, как ему сейчас казалось, высветить все уголки его человеческой сущности.
А затем это нечто, схожее, пожалуй, по форме с пирамидой, как-то приблизилось, укрупнилось масштабом… И тогда Сотник заметил еще одну поразившую его особенность: все фрагменты этой пирамиды, или камни, или же модули, короче, то, из чего она состояла, были ни чем иным, как миниатюрными пирамидами с встроенным глазом.
Доктор наконец оторвался от окуляров.
– Поразительно… – Он и сам, этот человек, казался в данную минуту ошарашенным. – Но приходится верить своим глазам!
К ним подошел Левашов.
– Что скажете, доктор?
– Столько же, сколько у предыдущего пациента, – ответил Окулист. – Построение чистое, без видимых дефектов… Но я рекомендую все равно поставить линзы.
По гулкому пространству подземного помещения разнеслась телефонная трель. Левашов перешел в тыльную часть «погребов»; ответил на вызов.
– Какие новости, полковник? – донесся из трубки знакомый глуховатый голос. – Вы сейчас в клинике?
– Как раз собирался вам звонить, Михаил Андреевич!.. Только что доктор проверил у него зрение.
– Дайте-ка угадаю… Не менее двух тысяч?
– Так точно! Две сто… со знаком «минус»!
– Минутку…
В трубке повисла тишина. Авакумов обдумывал что-то довольно долго; пауза продлилась не менее трех минут. Наконец послышался его спокойный голос:
– Передайте доктору, пусть ставит ему линзы! Ну а мы уже позаботимся об остальном.