И вот уже в стене явственно проступили очертания арочного проема!..

Оттуда, из этого темного пространства, повеяло, холодя открытое пока лицо, студеным ветром. Ветром, несущим в себе не столько морозную колючую свежесть, сколько тяжелый запахи гари и еще чего-то неприятного для обоняния!..

Часовщик – он переместился от стола к напольным часам – открыл крышку, подтянул гирьку и отработанным движением запустил маятник.

– Время пошло!..

Стали слышны хлопки или же щелчки; они были частыми, если не сказать, слитными – как будто некто неистово аплодировал в ладоши, как будто сторонние наблюдатели решили вдруг вознаградить Редактора и его коллег овацией!..

– На выход! – хрипло скомандовал Редактор. И повторил только что прозвучавшие слова Часовщика. – Время пошло!..

Глава 8

Глава 8

Спустя 19 месяцев.

8-е декабря.

Битва за Москву.

Сотник махнул в открывшийся в стене темный провал первым!..

Он ощутил – первоначально – некое сопротивление. Это было похоже на то, как словно ты попал в густую паутину, или в рыбацкую сеть. Или же – такое сравнение тоже пришло в голову – в густые переплетенные заросли где-нибудь в джунглях!..

Невольно прикрыв глаза, хотя они и были защищены очками, смахивающими на экипировку горнолыжника, Валерий, что есть сил, ломился сквозь эту упругую, вяжущую руки и ноги преграду!

В крови у него бушевал адреналин; сделав еще одно усилие, он проложил, продавил проход… И тут же, споткнувшись обо что-то, потерял равновесие; растянулся на какой-то скользкой поверхности.

Поначалу он ничего не увидел. Вернее, в окутавшей его со всех сторон темноте не столько были видны, сколь угадывались какие-то тени!..

Звуки стали резче, громче; его тренированный слух легко выделил среди сухих хлопков одиночных выстрелов и автоматных очередей резкий долбящий звук крупнокалиберного пулемета, отдающийся эхом, резонирующий, отбивающийся от каких-то поверхностей или преград…