– Да, девятое мая… – глядя куда-то в сторону, произнес Назаров. – Я дежурил с двумя коллегами неподалеку от места события…

– От какого именно «места событий»? Важны детали!

– От Красной площади, естественно!..

– Рассказывайте дальше!

– Когда «ильюшин» резко просел, а затем косо, заваливаясь… и уже был виден дым из двигателей!.. пошел к земле… ну а мы, понятное дело… да, все мы в те минуты смотрели в небо, следили за пролетом… Когда пилот А-50[105] совершил этот странный маневр… и когда уходящий от него, от неминуемого столкновения «сухой» задел крыло «бункеровщика»,[106] пилот которого тоже, вероятно, уходил на вираже от падающего, горящего самолета… Вот это было поистине адово зрелище, я вам скажу!..

Некоторое время в этом помещении с заиндевевшими стенами, подсвеченном двумя включенными фонарями, висела тишина, нарушаемая лишь внешними звуками – завыванием ледяного ветра, вольно, по-разбойничьи высвистывающего в раскрытых внутренностях домовых коробок, а также звуками стрельбы в соседних кварталах.

– Значит, было все ж таки летное происшествие? – спросил Редактор. – И именно девятого мая?

– Вы как будто сами с неба упали… – в голосе Назарова прозвучали смешанные нотки удивления и раздражения. – Фига себе – «происшествие»?! Это была настоящая катастрофа!

– Еще раз прошу вас не удивляться нашим расспросам, Алексей Петрович, – сказал Редактор. – Что именно произошло тогда? Что вы сами об этом знаете? Нам нужны детали!

– Хм…

Назаров, сняв рукавицу, поскреб щетинистый подбородок.

– Странные вы люди… Да кто ж этого не знает?

Двое парней из команды Назарова, стоявших до этого момента спокойно, вольно, – но прислушивавшихся к разговору – передвинули автоматы на живот. Это обстоятельство, понятно, не скрылось от внимания ни двух спецназовцев, ни их командира.

– Отставить, бойцы! – хрипло скомандовал Назаров. – Вот что… Кррругом! Оба!! Шагом арш… в соседнее помещение! Наблюдайте за переулком!! И за баррикадой… А то как бы не полезли опять этой ночью!

Когда его парни покинули помещение, Назаров вновь повернулся к тем троим, чье появление в Вознесенском так его удивило.