– Мы – свои, – веско сказал Николай. – Сам же только что говорил, что регалии и ксивы теперь не имеют значения!..

Он, как и Сотник, еще раньше обратил внимание на то, что на рукаве Назарова видна трехцветная – бело-сине-красная – повязка. Такие же нарукавные повязки, хотя и замызганные порядком, красуются на рукавах тех парней, кто задержали в переулке подозрительную троицу мужчин…

– Мы, Назаров – федералы! Мы трое – сотрудники федерального правительства, – уточнил Николай.

– Если ты веришь мне, Леша, то верь и моим спутникам! – подал реплику Сотник. – Нам действительно позарез нужна инфа!

– Как вас там… Павел Алексеевич? – глядя на мужчину в черных очках, сказал Назаров. – Что именно вас интересует? Сколько у меня бойцов под началом? Сколько и какого имею боекомплекта? Как обстоят дела с питанием, водой, медикаментами, есть ли у нас санитарная часть?.. Какого рода информацию вы рассчитываете получить от меня?

– Я хочу спросить о другом, – почти спокойным голосом произнес Редактор. – Меня… нас троих, а также тех, кто нас послал, интересует, что именно произошло полтора года назад? Вернее, – поправился он, – девятнадцать месяцев тому назад?!

– Что случилось минувшей весной? Именно это вас интересует? Странно…

– Какое событие, капитан Назаров, послужило причиной… первопричиной тому, что мы видели – видим и слышим! – здесь, в Вознесенском?

Исхлестанное ветром, задубевшее на скулах лицо однокашника Сотника на какое-то мгновение застыло… словно он сам, этот человек, превратился в камень и лед.

– Вы это серьезно? – выдохнул он. – Или… это скрытая издёвка?

– Куда уж серьезней… Давайте для начала уточним текущую дату. Сегодня у вас… у нас, то есть, какое число? И какой месяц?

– Седьмое… Хотя нет, уже – восьмое… – Назаров посмотрел на свои «командирские», затем покосился на стоящего чуть правее от них однокашника. – Точно – восьмое декабря!

– Восьмое декабря, – Павел Алексеевич утвердительно кивнул. – Так я и думал… Так что же произошло девятнадцать месяцев назад?.. А именно, восьмого или девятого мая минувшего года? Если, конечно, в эти указанные мною сроки случилось хоть что-то, заслуживающее внимания.

– Девятое мая, – задумчиво произнес Назаров. – Девятое мая, – повторил он странным голосом. – Ну, вы и даете… Кто же из нас, ныне живущих, из тех, кто иногда заведует мертвым, не знает, что именно случилось в тот день, о котором вы упомянули…

Сотник, когда его однокашник сознательно ли, или же вспоминая о чем-то своем, пережитом, отодвинутом, возможно, более свежими событиями в дальний закуток памяти, включил эту драматичную многозначительную паузу, успел весь покрыться потом.