— Стервозный цвет! — побурчал Вася, — я может не помню, какого цвета глаза у меня самого! — леди Диана с интересом посмотрела на него. Василий, расстроенный непонятными «наездами» напоминал обиженного ребенка.

В караулке все было проще. Посетуешь на жизнь свою тоскливую мужикам, пожалуешься на очередную выходку жены; услышишь ответ типа «Вася, все бабы — стервы», и на душе сразу легче, вроде, не один ты такой… А здесь совсем другой табак! И не поймешь этого сержанта-герцога.

— Что ты предлагаешь? — с вызовом спросил он, — как мне мою чертовку заставить уважать во мне зверя?

— Дурак ты, братец! — тихо сказал Сергей, ибо Диана отвлеклась на малышей, — ты «Терминатор-2» смотрел? Так вот там Шварцу переключают тумблер в положение «Запись», что бы он, анализируя поступки людей, сам стал бы похожим на человека.

— Это ты к чему ведешь? — насторожился парень, — видишь, не въезжаю я…

На крыльцо вышла остальная компания и, видя это, Гончаров стал закругляться.

— Вася, если ты не доволен своими внутрисемейными отношениями, то подумай: может тебе под силу их изменить. Если не хватает знаний, почитай книги, посмотри вокруг. Проанализируй взаимоотношения других пар, возьми от них лучшее, убери худшее. Экспериментируй, короче! — Сергей подбежал к своему сынишке и взял его на руки. Диана глядела на него с обожанием, даже каким-то преклонением; Латыш зло сплюнул и, углядев в толпе свою жену, потащился к ней.

— Анализируй, экспериментируй, онанируй! — зло бормотал он, — я с тобой, Люська, так наэкспериментирую сегодня ночью, что завтра сидеть не сможешь!

Парижские портные за эти три года научились копировать покрой одежды, которую привезли с собой бобровские первопроходцы; кое-кто из аборигенов уже щеголял в джинсах, а кое-кто и в мини-юбках, хотя кардиналу стоило больших усилий не предать сей бесовский предмет одежды анафеме. Даже Людовик пару раз появлялся на церемонии в черной паре, а уж про Жака и говорить нечего — его кожаные брюки успели войти в поговорку.

— Ну что, двигаем! — предложила супруга посла, Светлана Булдакова.

— Прогуляемся, — согласился Гончаров. Павлик Латыш, сидящий на «запятках», что есть силы пнул ножками по отцовским мослам.

— Иго-го! — заржал Василь и резво пробежал пару метров.

— Еще! — потребовал малыш.

— Павка, — наставительно сказала Светлана, — першероны — это не скаковые лошади. Они должны тянуть лямку.

— Угу! — подтвердила «лошадка».

Сначала они спустились к набережной, где в этот час прогуливалось много добропорядочных парижан. Сиенна была одета в бетон пока только на одном участке, напротив королевского дворца — там правый берег на протяжении около полутора километров был приведен в порядок силами гильдии ассенизаторов. Гильдия поимела на этом приличные деньги, а Людовик приобрел новую головную боль, ибо бюджет Франко и до приезда белоросских послов трещал по швам, теперь же доходы в казну поступать не успевали вовсе. Булдаков из кожи вон лез, пытаясь доказать королю необходимость реформ в его прогнившей экономике.