По площадке навстречу Лебедю шел целый и невредимый Верещагин в советской форме…

Вот так люди и становятся заиками.

Со второго взгляда было и ежу понятно, что парень ну ничем не похож на Верещагина. Не темно-русый, а светло-русый, ниже ростом и шире в плечах, сероглазый и склонный, скорее, к полноте.

— Явление третье, — сказал он, подойдя вплотную к майору. — Те же и спецназ.

И голос у него был другой.

— Капитан ГРУ Владимир Резун. Ну, что у вас здесь творится?

* * *

Хер знает, что у них здесь творится.

Володя Резун вникал в положение и тихо сатанел. Что за сборище идиотов эта армия! Группа диверсантов забивает баки роте десанта целые сутки, а когда десантники начинают понимать, в чем дело, им приходится, теряя людей и попадая в окружение, штурмовать все ту же гору, которую они, будь поумнее, могли бы взять без боя. Так ведь и после этого, запершись в аппаратной, беляк удерживал помехи целых полтора часа!

— Значит, он там? — капитан ткнул пальцем в сторону двери. Лебедь молча кивнул.

Через пять минут спецназовцы закончили с аппаратной. В отличие от крымской, их пластиковая взрывчатка больше напоминала толстую изоленту, которую они наклеили по периметру двери, вминая в тоненькую щель. Взрывник прикрепил детонатор.

— Штурмовая команда — приготовиться, — сказал Резун. — Остальные — вон отсюда.

От взрыва дрогнуло все помещение. В коридоре сорвались и упали на пол несколько секций подвесного потолка. В ближайших комнатах треснули ртутные лампы.

— Брать живым! — проорал Владимир, не слыша собственного голоса.

Ныммисте и Зайченко горели рвением выполнить приказ, но ничего у них не получилось. Видимо, крымец ждал атаки, держа в руке гранату с сорванным кольцом. Взрыв, которым вынесло дверь, оглушил его и рука разжалась…

Это была неудача. Это была большая неудача, что Алексей Кашук, 779612\WS, вторая группа крови, православный, погиб. Он мог бы рассказать очень много интересного…

— Кто из ваших плотнее всего с ними контактировал? — спросил Резун у майора.

— Капитан Асмоловский. Он ранен.

— Тяжело?