— В 6 утра, — негромко, но весомо сказал Замкнутый. Маршал сделал пометку в папке.

— Хорошо, — сказал Скрытный, — Очень хорошо. Но не может ли так случиться, что наши самолеты встретят в воздухе… э-м-м… превосходящими силами?

— Формирования сепаратистов обладают довольно мощным зенитным вооружением, — признал Маршал. — Но расположения своих частей сепаратисты никак не смогут прикрыть с воздуха. При достаточно массированной атаке… У них просто не хватит самолетов. А зенитный огонь нам удастся подавить бомбометанием с большой высоты.

— Но ведь такая бомбардировка не исключает… случайных жертв среди мирного населения… — вставил Молодой. — Не хотелось бы, знаете ли… Все-таки, воссоединение есть воссоединение. Крайние методы… крайне нежелательны.

— Есть возможность избежать этого, — сказал Пренеприятнейший. — В нашем распоряжении находятся лидеры Зоны Восточного Средиземноморья, деятели парламента и правительства этой страны. В том числе — и небезызвестный Андрей Лучников. Если бы он согласился выступить по телевидению с обращением к народу Восточного Средиземноморья и дать от нашего имени гарантии… Короче, учитывая его авторитет, особенно в армии… его могут послушать.

— Последний доклад, который вы нам представляли — там, кажется, Лучников был упомянут? — спросил Окающий.

— Так точно! — отрапортовал Пренеприятнейший.

— И там было сказано, что народ… Восточного Средиземноморья не будет сопротивляться? — ядовито спросил Маршал.

— Такого там не было сказано, — заявил Пренеприятнейший. — А если и было, то говорилось это, опять же, со слов Лучникова. Давайте послушаем его самого.

— Пригласите, — кивнул Окающий.

* * *

— Слушайте меня сейчас, — сказал Сергеев, когда они шагали по просторному коридору, — и слушайте внимательно. От этого зависит множество человеческих жизней. В первую очередь — вашего товарища Вадима Востокова. Имейте в виду, счет для него пошел уже на часы, и если вы не сделаете все как надо… Что бы вам ни предлагали — не соглашайтесь! Будут угрожать, уговаривать, настаивать — не соглашайтесь. Иначе конец Востокову, конец — хотя вам это безразлично — мне, конец многим крымцам — и военным, и невоенным, конец всему.

Дверь открылась.

— Добрый день, товарищ Лучников, — сказал Окающий. — Мы рады вас видеть и приветствовать в вашем лице народ Восточного Средиземноморья, пожелавший порвать с капиталистическим прошлым и идти в светлое будущее плечом к плечу…

— На гавно, — вставил внезапно проснувшийся Генеральный. Все обмерли.

— Гу! — продолжил Генеральный.

— Нога в ногу, — поддержал Окающий (все с облегчением вздохнули). — Но возникли некоторые проблемы с отдельными воинскими подразделениями, которые не хотят признавать Советскую Власть. Если я не ошибаюсь, Марлен Михайлович Кузенков именно с ваших слов писал о том, что присоединение будет мирным?