Владимир перетянул бедро ремнем. Беляк, полулежа на «Рено», глотал воду, бежавшую струйкой из желобка на крыше машины.

— Сколько ты в него влил? — поинтересовался «самаритянин».

— Пятнадцать кубов… — ответил Владимир.

— Палач…

— As spirit is strong, as flesh is weak, — сообщил Верещагин.

Бритоголовый обыскал тело Варламова, рассовал по карманам трофеи — документы и оружие — потом занялся «рено»: пошарил в багажнике и нашел пластиковый пакет с курткой, бронежилетом, поясом, оружием и браслетом Верещагина. Эти вещи тоже перекочевали в «фольксваген».

Волосатый покачал головой.

— Видал я, как людей берут на пушку. Но чтобы сдавались на пушку — такого я не видел. Цирк, да и только. Мужик, ты уверен, что он тебе нужен?

— А как же…

— Так, давай к машине. А то ты сейчас сознание потеряешь.

— Отличная идея…

Верещагин сделал шаг к «фольксвагену», не устоял на ногах и опять завалил спецназовца. Владимир, поднимаясь, ругнулся от всей души — похоже, основную работу по транспортировке этого тела таки придется делать именно ему. Зараза чухонская этот Ныммисте, чтоб его на том свете черти жарили так же тщательно, как он здесь нес охрану…

— Мужик! — окликнул крымца патлатый «самаритянин». — Эти лужи не стерильны, между прочим! А у тебя кровь! Так что кончай валяться…

«У него, значит, кровь», — скрипнул зубами Владимир. — «А у меня что, антифриз?»

Крымец не отозвался и не шевельнулся.

— Мужик!!! — «самаритянин» рухнул возле него на колени, приподнял за плечи. — Очнись! Вставай, некогда валяться, сматываться надо!

Беляк не реагировал. Видимо, идея и вправду ему понравилась.

— Давай тащи его! — рыкнул волосатый на Резуна.

Вдвоем они вперли Верещагина в «Фольксваген», набросили ему на плечи окровавленную, но сухую корниловскую куртку.

Завелись, рванули, разбрызгивая лужи. Опять началась карусель по симферопольским улицам.