Беглецы уже скрылись за поворотом. И останавливаться не собирались.

Задержались только у заставы. Ненадолго совсем – покидать в повозки трофейное оружие, посадить Аделаиду и Ядвигу, положить на соломенную подстилку Скирва с отбитыми потрохами, перегородить за собой бревном дорогу.

Дальше скакали в сопровождении всадников. Впереди – зорким головным дозором неслись Бурангул с луком, Сыма Цзян со «шмайсером», Вальтер с арбалетами.

Возле повозок бежали запасные кони. На привязи, налегке. На тот случай, если вдруг придется бросать груз и сворачивать в лес, спасаться верхами. На крайний, на самый крайний случай.

Сразу за заставой, где по обочинам тракта начинался путаный лабиринт окольных дорожек и тропок, свернули на неприметный проселок – так затеряться легче. И еще свернули. И еще, и еще… Следов-то вокруг немцы, ударными темпами обживающие Взгужевежевское урочище, наоставляли уйму. Всяких разных следов – гусеницы, колеса, копыта… Авось теперь сами запутаются. Авось не вдруг и отыщут.

И правда, погоня вроде отстала. А может, и не было настоящей погони-то. У германцев сейчас других забот хватает. Смерть фашистского бригаденфюрера. Смерть тевтонского маршала…

Коням позволили сбавить темп. Пусть отдохнут немного, сердечные.

Бурцев ехал в арьергарде. На повозке с риболдой, которой по-прежнему правил Збыслав. Расположившись сзади, Бурцев прикрывал отход. Благо – было чем.

На двенадцать – пустых уже – стволов органа смерти теперь водружен и примотан за сошки один-единственный ствол. Пулеметный. «MG-42» ствол. Так что – не хухры-мухры. Так что теперь – да, настоящая тачанка теперь. Беспощадная повозка смерти. Колесница не хуже цайткомандовских.

И под рукой – несколько гранат. И «шмайсеры» с запасными магазинами.

Конечно, так воевать можно… А повоевать еще придется. Покуда не выбрались с оккупированных добжиньских земель.

И все же на душе – легко. Неведомая операция «Танненберг» у фашиков пойдет отныне вкривь и вкось. Было такое подозрение. Кстати… Танненберг. Танненберг… Любопытно – что за название?

– Скирв! – окликнул Бурцев.

– Чего?! – отозвался жмудин с передней повозки.

– Не слыхал, Танненберг – это что? Это где?

– Слыхал, как не слыхать. – Скирв приподнялся на локте. – Деревенька такая возле речки Моржанки и Любень-озера. Проходили мы мимо тех мест.

– И чем же она примечательна?

– Да так, собственно, ничего особенного. Деревня – и деревня.

– Немцы там есть?

– Не видели мы. Хотя, может, и есть. Мы ведь в Грюнвальдском лесу таились, а к жилью человеческому не выходили.