— Я удовлетворен, — прозвучал за спиной голос Рункеля.

Басов обернулся и увидел, что противник стоит в противоположном конце зала и, довольно улыбаясь, смотрит на него.

— Прекрасный бой!

Рункель бережно вложил саблю в ножны, пристегнул ее к поясу и неспешно направился к Басову.

— Шесть часов бесподобного фехтования, — произнес он. — Вы доставили мне огромное удовольствие, благодарю вас.

— Шесть часов? — Басов изумленно посмотрел в окно и увидел черноту наступившего зимнего вечера.

«Когда мы начинали, — пронеслась мысль, — была середина дня. Неужели мы действительно фехтовали шесть часов? Господи, и такой финал! Мог ожидать чего угодно, только не этого». Непомерная, вековая усталость внезапно навалилась на него.

— Так уж устроен мир, — улыбнулся Рункель, будто услышав мысли Басова. — Реализуется обычно именно та вероятность, которой не ждешь. Здесь не стоит полагаться на рассудок. Он неизменно подкидывает шаблоны из уже пройденного опыта, а развитие всегда предлагает новые формы. Если бы вы прислушались к собственной интуиции, то обязательно поняли бы, что вас ждет.

Рункель стоял уже в двух шагах от Басова, его карие глаза спокойно смотрели в глаза недавнего противника.

— Вложите оружие в ножны. Думаю, оно больше не понадобится. Я бы настоятельно рекомендовал вам уйти со мной. Здесь вам делать уже решительно нечего.

Как в тумане, подхватив ножны и вложив в них саблю, Басов закрепил их на поясе, выпрямился и произнес:

— Я готов, барон.

— Генрих, — расцвел в улыбке гость. — Для вас я Генрих и очень хотел бы перейти на ты. Если такие, как мы, начнут чиниться и мериться амбициями, к чему придет этот мир?

— Да, конечно, — кивнул Басов, изо всех сил борясь с подступающей слабостью, — Генрих.

— Проститесь с учеником, — произнес Рункель. — Кажется, все остальное вы оставляете без сожаления.

Он повернулся и отошел в сторону, а Басов на ватных ногах направился к Федору.

— Вы уходите? — спросил молодой человек, поднимаясь навстречу.

— Да, — кивнул Басов. — Как всегда, в неизвестность.

— Это был потрясающий бой, — произнес Федор.

— Это был последний бой, — улыбнулся Басов. — На прощание всегда надо вспомнить все лучшее.