– Ну в таком случае…
У миниатюрного корабля – всего пятнадцать футов длиной – действительно был на носу морской конек и зубчатый планшир, как у военного корабля.
– Нет, грести трудно будет, – воспротивился Фриск.
– У нее паровая машина, – пробормотал Бен. – Роберт в Лондоне водил локомотив, он все знает. Я вам буду не нужен. Счастливого пути, друзья мои. Найдите Ньютона. Позаботьтесь о Ленке. Сообщите моему отцу…
– Рот закрой и не каркай! – заорал Роберт. – Подохнуть захотел? Не выйдет!
Бен опустил глаза и посмотрел на свою рубашку, голова у него закружилась: вся рубашка была красной от крови, будто на него вылили ведро краски.
– Боюсь, как раз это и выйдет, – пробормотал Бен.
– Я позабочусь о нем, – сказал Фриск. – Я поднял якорь, остальное за тобой, только поторопись.
– Хорошо, – крикнул в ответ Роберт.
Бен же лежал на спине на палубе. У него над головой радужное небо в последний раз содрогнулось и вспыхнуло белым светом.
– Вот и все, – слабо пробормотал он. – Праге конец. И мне тоже.
Фриск возился с его рубашкой, но Бен даже не хотел смотреть, что он там делает.
– Это еще не конец Праги, – возразил Фриск. – Богемией правили немцы, а теперь будут править московиты. А Прага как стояла, так и будет стоять. И ты жив останешься. А сейчас сделай глубокий вдох.
Совершенно растерянный, Бен глубоко вдохнул и в этот момент почувствовал, как палуба мелко задрожала – заработала паровая машина. А потом ему сделалось так больно, так больно, что воцарился мрак.
Он пришел в себя, ощутил всем телом мелкое подрагивание палубы и увидел звезды над головой. Среди звезд висела почти полная Луна, и он долго не мог вспомнить, где находится. Он и лежал так, глядя на желтоватый туман, образующийся вокруг Луны, напрягая память, пытаясь разобрать, о чем там тихо переговариваются Роберт и Фриск. Он попробовал пошевелиться, и будто змея впилась ему в грудь, так больно сделалось.
– Роберт! – позвал он слабо.
– А! Очухался! – послышался откуда-то голос Роберта.
В следующее мгновение он и сам появился и опустился подле Бена.
– Ну, как ты?