– Понятно.

– Нет, ты не понимаешь. Но я могу тебе все объяснить, Бен. Теперь в наших руках сосредоточено так много секретов и много новых систем. Я о таком раньше и мечтать не мог.

Бен почувствовал миг зарождения новой надежды, но тут же вспомнил, что много раз он уже слышал подобное от Ньютона.

– Послушайте меня, сэр, – начал Бен. – Вам известно, что сейчас сюда направляется русский флот?

– Сюда? Как сюда? Зачем?

– Это долго объяснять. Достаточно сказать, что они собираются захватить Венецию.

– Ах, ну тогда мы должны немедленно покинуть это место.

– Нет! – заорал Бен. Он даже и не подозревал, что слова Ньютона могут привести его в такое бешенство, хотя еще час назад он мечтал только об одном: найти Ленку, убедить Мэтера, поднять паруса и бросить Венецию на произвол судьбы. Сейчас он уже не мог так поступить, потому что где-то здесь, в городе затерялась Ленка. И он вдруг ощутил прилив справедливости и благородства. Он был поражен, что у него сохранились эти чувства. И несказанно обрадовался, что они прорвались на поверхность из глубин сердца, где таились под спудом прагматизма. – Я бежал из Бостона, бежал из Лондона, из Праги. Но хватит бегства, я остаюсь здесь и буду сражаться.

– Сражаться? Ты видел корабли над Прагой?

– Видел. Да и вы видели, сэр, что ими управляют пойманные и запертые в клетки malakim.

– Да, видел. Госпожа Карева, по всей видимости, украла мои чертежи.

– Сейчас это уже не важно. Вы придумали, как это создать, теперь вы должны придумать, как это уничтожить. Ослабьте сродство, которое удерживает malakim в повиновении, и пусть они разлетаются куда хотят. А корабли московитов, как камни, посыплются на землю. Разве это невозможно?

Ньютон вытаращил глаза, словно услышал нечто невероятное. И по его глазам Бен видел, какая борьба мыслей идет в голове его учителя. Наконец Ньютон произнес:

– Наверное, возможно. Только это очень опасно. Я не хочу рисковать собой ради этого города, которому я ничем не обязан.

– Ну, тогда мне скажите, как это сделать, – проворчал Бен. – И я это сделаю. Опасность меня не смущает.

– Но она смущает меня, Бенджамин, я не хочу, чтобы ты в это ввязывался.

– Вы, что же, хотите, чтобы я остался под пулями и бомбами московитов вообще без какой-либо защиты? Я поклялся Карлу, что буду с ним здесь до конца.

– Я не хочу, чтобы ты тут оставался, я хочу, чтобы ты улетел со мной.