Он шел наобум, надеясь что-то найти и сам не зная, что ищет.

Коридор был длинен и пустынен. Редкие факелы, укрепленные на вмурованных в стены треножниках, едва-едва освещали его. В столь густом полумраке вряд ли можно было различить врага, особенно, если тот вдруг внезапно выскользнет из-за ближайшего поворота. Дор сознавал это, но упрямо шел вперед, хотя и рисковал быть в любое мгновение обнаруженным. Вскоре он попал в небольшую, разделенную двумя рядами колонн залу. Зала была совершенно пуста, если не считать дремлющего у стены воина в накинутой на плечи волчьей шкуре. Дор беззвучно проскользнул мимо него и устремился дальше.

Сразу за залой коридор распался натрое. Средняя часть уходила вверх, как предположил росс, в одну из башен-шпилей, левая оставалась ровной, продолжая бежать по периметру основания, правая уходила вниз. Повинуясь безотчетному порыву, Дор избрал третий путь. Он спускался ниже и ниже, настороженно внимая долетающим издалека шорохам. Спуск становился все круче, пока, наконец, наклонная поверхность не превратилась в ровные, аккуратно высеченные в камне ступеньки. Дор догадался, что достиг основания замка и теперь спускается глубже – в вырубленное в толще скалы подземелье. Здесь было довольно холодно, и росс похвалил себя за то, что догадался накинуть кафтан. Подбитый мехом рыси, он неплохо согревал тело, а стынущие руки Дор поочередно запускал за пазуху и, дав им отогреться, вновь брался за рукоять меча.

Постепенно звуки, доносившиеся сверху, становились все глуше, пока не стихли совсем. Теперь тишину нарушали лишь мерное дыхание да вкрадчивые шаги мягких меховых сапог. Вот Дор наступил на очередную ступеньку и, поскользнувшись, едва не упал. Подобное обстоятельство слегка озадачило росса. Чтобы образовался лед, нужна вода, но откуда взяться воде здесь, где воздух столь сух, что моментально поглощает вырывающиеся изо рта облачка пара. Выдернув из ближайшего треножника факел, Дор осветил им ступеньки. На одной из них, возле самой стены, отчетливо виднелся язычок льда, окрашенный в алый цвет. Словно кто-то порезал руку и оставил за собой тоненькую цепочку кровавых капелек. Это следовало запомнить, но вряд ли подобное открытие могло быть важным. Дор не стал возвращать факел на место, а оставил его себе, чтобы получше видеть путь. Меж тем света становилось все больше. Если прежде треножники отстояли друг от друга примерно на сто шагов, то теперь их разделяло все пятьдесят, а вскоре и двадцать. Дор недоумевал: зачем нужно столь неэкономно расходовать факелы, развешивая их на стенах, когда много проще, просто взяв факел в руку, освещать себе путь, как это делал он. Но у обитателей замка, очевидно, были свои резоны.