Вот и нынешнее поручение, в котором Густав нутром старого сыскного пса за километр чуял подставу! Вообще у него складывалось такое чувство, будто высшее начальство и без него было хорошо осведомлено о фон Райхенбахе и его дружках: фон Хасселе, фон Хельдорфе, фон Штауффенберге и прочих. И – такое впечатление – он, старый лис Ленц, должен был просто-напросто поплотней обложить барона фон Райхенбаха, но до поры не трогать, а взять его лишь тогда, когда будет нужно. Ленца сильно тревожил вопрос – кому нужно? И – зачем нужно? Не получится ли так, что, когда этот «нужный кому-то момент» настанет, тут же всплывет и вопрос – а почему бароном не занялись раньше? Ах, занимались? Кто конкретно? Гауптштурмфюрер Ленц? Что, он еще работает? Да, как видно, старая ищейка совсем потеряла нюх? А может, и того хуже – снюхалась с врагами?!

Ленц поморщился: до чего ж поганый получался расклад. И этот еще, Ванзее. Интересно, кто его интересует больше – барон фон Райхенбах или непосредственный наставник? Следователь поморщился, сплюнул. И чего сюда было ехать, в этот чертов лагерь «гитлеровской молодежи»? Ну хорошо, выяснили, что господин барон частенько общается с неким несовершеннолетним подростком по имени Герхард Майер и, скажем так, далеко не равнодушен к его матери, молодой симпатичной вдовушке. Но зачем так спешить? Не торопясь, разрабатывали бы вдову, потом бы дождались возвращения из лагеря ее сына, занялись бы и им. Вдумчиво так, без спешки. Куда торопиться? Так нет. Начальство же торопит! Все им выложи да подай в самые кратчайшие сроки. Вот и пришлось ехать. Кстати, сегодня тут ожидается и фон Райхенбах, и даже артисты немецкой оперы, приглашенные бароном аж из Берлина! Какой-то у них здесь костюмированный праздник. Ванзее, кстати, и уговорил на него съездить, помощничек. Мол, здешний начальник лагеря – баннфюрер – его приятель и обязательно во всем поможет. Ну да, еще бы не помог следователям гестапо! И фамилия у баннфюрера характерная – Мюллер. Как у шефа… Впрочем, этих Мюллеров по всей Германии сотни тысяч, все равно как в Англии Смитов.

– Слова и мысли фюрера – наши слова и мысли! – орал в микрофон баннфюрер. – И мы, молодежь, сделаем все, чтобы оправдать заботу партии!

Ой, как все это надоело. Да еще знобит, в придачу ко всему. Наверное, просквозило в машине. И ведь, как назло, таблеток с собой не взял. Зато прихватил шнапс, целую флягу! Вот она, в кармане… Ага, нет! Неужели выронил? Да нет, не должен бы… Ну да, она же в плаще! А плащ – в машине. Ладно, потом… Ленц поморщился, словно от зубной боли, и, повернувшись, шепотом попросил помощника показать «объект».