– Смириться и ничего с этим не делать? – уточнил Дарник, готовый ринуться в словесный поединок.

– Я бы на твоем месте поступил проще, – спокойно продолжал Фемел. – Представь себе всех своих помощников в виде вожаков муравейника, которые усиленно ползают и командуют, но при этом никогда не могут увидеть весь муравейник в целом. А ты муравей, который умеет летать и, взлетев на дерево, способен увидеть не только сам муравейник, но и какое место он занимает в необъятном человеческом лесу.

Такое сравнение ужасно понравилось Маланкиному сыну.

– А ты этот муравейник увидеть можешь? – полюбопытствовал он.

– Тоже не могу, иначе не ты, а я был бы липовским князем, – отозвался главный дворский.

Размышляя над сказанным, Дарник пришел к выводу, что ромей абсолютно прав. Князю вовсе не надо беспокоиться, что кто-то в мелочах может разбираться лучше него, зато никто не знает, что их самих ждет через год или два. И это их будущее находится полностью в его княжеских руках.

За доказательствами такого умозаключения долго ходить не пришлось. На складах войскового дворища, отданных под темницу, к возвращению Рыбьей Крови сидело больше тридцати убийц, насильников и грабителей купеческих караванов, ожидающих княжеского суда. Фемел в соответствии с передовой ромейской законностью советовал их ослепить, оскопить или, на худой конец, вырвать у них ноздри и языки. Простое изгнание годилось для людей семейных и зажиточных, но таких среди сидельцев не было. Долговременное заточение вело к ненужным расходам, да и то сказать, места для новых преступников уже не оставалось.

– Значит, держать долго нельзя, отпускать тоже, виру платить невозможно, а казнить слишком жестоко? – подвел Дарник итог на фалерном совете и велел всем заключенным бросить жребий: одна метка отправляла преступника на виселицу, другая – на свободу. И в темницах на два заключенных стало меньше. Никто, в том числе и сами преступники, и их жертвы, не перечил. Против покорности князю еще можно было возражать, против покорности судьбе – нет. И слава о редкой справедливости дарникского суда быстро облетела русские княжества.

Всю дорогу от Корояка до Липова мысль об управлении Перегудом не давала Дарнику покоя. Регулярные торговые караваны были хороши, но подлежали досмотру рогановских гридей. А что, если найти другой путь в Перегуд, думал он, и как только вешние воды пошли на убыль, занялся снаряжением разведывательного отряда. На булгарской карте исток Липы лежал далеко на севере, параллельно течению Танаиса. Но наверняка и там, и там имелись малые притоки, которые могли совсем близко подходить друг к другу. Это Дарник и собирался проверить. Сотские, узнав о его намерении, сильно забеспокоились.