Теперь движение на запад пошло веселее. И все же через пять дней дружинники запротестовали:

– Мы слишком далеко зашли, пора возвращаться. Все равно до Перегуда не дойти.

– Еще два дня, и поворачиваем, – пообещал им князь.

Через два дня они вышли к полноводной реке, текущей на юг. Увидев купеческую ладью и рыбачьи лодки, даже приняли ее за Танаис. Рыбаки объяснили, что их реку зовут Свияга и от ближайшего городища до Перегуда всего сорок верст по хорошо наезженной дороге. Против этого последнего броска уже никто возражать не стал. Переправившись на правый берег, Дарник оставил в городище отдыхать бо2льшую часть дружины, а сам с десятью самыми выносливыми арсами на купленных верховых лошадях устремился к своей желанной цели.

Его внезапное появление у городских ворот ошеломило перегудцев. Городские старейшины уже месяц враждовали с липовскими полусотскими, те, в свою очередь, не могли укротить своих гридей-перегудцев, и дело шло к настоящему бунту, который неизвестно чем мог закончиться. И вдруг неизвестно откуда объявился поминаемый всеми ежедневно липовский князь. Ну как было не назвать это еще одним его колдовством? Дарник и не отпирался:

– Ну да, связал десять аистов и велел им меня сюда нести. А гриди на лебедях летели, не видите, все в перьях от них.

Его суд был короток и суров. Десять гридей – зачинщиков неповиновения – были поставлены с петлей на шею на чурбаки, благополучно освободиться смогли лишь трое. Посадника и троих его помощников он не просто сместил, а заставил выплатить огромную виру. Поменял также и своего воеводу – раз не сумел справиться, поедешь теперь назад, в Липов.

С любопытством выслушал князь последние новости, быстро разносившиеся по торговой реке. Больше всего говорили о том, что несколько князей по весне не смогли набрать нужное количество ополчения – все свободные гриди направились в Липов. Готовились к отплытию туда четыре перегудские ладьи и две ладьи норков. Велик был соблазн сесть на них и, сделав крюк, с южной стороны по воде вернуться домой, но проложенный земной путь нуждался в лучшем закреплении, поэтому пришлось воздержаться. Среди вольных бойников, как всегда по весне скопившихся в Перегуде, нашлось немало желающих присоединиться к княжеской дружине. Дарник отобрал из них тех, кто имел в городе подружек, согласных разделить со своим женихом тяготы дальнего переселения. Но и таких набралось полторы ватаги.

Путь назад занял времени в два раза меньше. До Свияги вообще ехали на нанятых повозках. Дальше двинулись на верховых и вьючных лошадях. Расчищать чуть заметную просеку не останавливались – пусть этим занимаются следующие походники, лишь бы скорей добраться до Северска. Там уже тревожились за пропавшего князя. Далекое конское ржание и развивающееся знакомое знамя заставили усатых и бородатых гребцов подпрыгивать на месте и радостно вопить, как малые дети.