Премьера нынче в стране, говоря начистоту, не было никакого. Формально пост генсека занимал дряхлый старец Дарий Шкипитарский, человек, удобный во всех отношениях, кроме одного: Дарий был столь дряхл, что, не дожидаясь инфарктной фабулы, мог ненароком помереть и сам по себе. Его пресс-секретарь в Кунцевскую больницу даже не заезжал, а все, что нужно сообщить, получал в приемной у маршала Советского Союза Ливерия Везлеева, а иной раз и у другого маршала, Георгия Шелковникова, в последнее время резко перешедшего с третьих ролей в правительстве на одну из первых: даже не став настоящим, не-советским генералом, решил Георгий Давыдович напоследок еще и помаршальствовать, благо Паша-импераша усмехнулся и пожаловал просимое, к тому же после исчезновения Ивистала Дуликова бронетанковый маршальский жезл остался без хозяина. Ни в какой танк Георгий Давыдович, конечно, не поместился бы, но приятно было ему забрать погоны сгинувшего бесследно врага. Шелковников помнил, что маршал это еще далеко не высший чин в империи: царь-царем, а канцлер, канцлер… Слово-то какое!

Встреча великого князя на перроне по щекотливости положения обречена была на известную камерность, даже опрощенность. Словно бы прибыл в Москву обычный знатный колхоз с Брянщины. Образцово-показательный, говорят, на ВДНХ его поселят в павильон, видать, «Космос», он самый большой, да и успехов в смысле космоса что-то давно уже никаких нет, поселят весь колхоз в тамошнее пространство, пусть он показывает, что умеет выдающегося. Так что встреча села-колхоза на Киевском вокзале была возложена на личного представителя маршала Шелковникова, полковника КС Игоря Мовсесовича Аракеляна. Тайна букв «КС» оберегалась чуть ли не тщательнее всех иных государственных тайн, едва ли пять человек, в их числе почти одни только члены корягинского клана, знали их настоящее значение: «Кулинарная Служба». О присвоении именно такого чина взамен предложенного генерал-майорства ходатайствовал сам Аракелян, и Павел, уже вкусивший разок-другой под строжайшим присмотром Тони от деликатесов полковничьей экономической кухни, таковую просьбу удовлетворил, усмехнувшись. Спокойствия своего, правительственного и государева ради Ливерий Везлеев нафаршировал Москву войсками, притом теми самыми, которые так запасливо сконцентрировал на Валдайском плацдарме сгинувший Ивистал. Войска безропотно подчинились министру обороны, как только убедились, что преемника своему черному делу мятежный маршал не оставил никакого. Форму большинству офицерского состава выдали уже новую, голубую или оранжевую. Так что вряд ли кого-то могли удивить погоны Аракеляна, на которых вместо трех звездочек красовались три витых палочки, нет никому дела до того, что это шампуры. Ну а необходимость кулинарной службы в обновленной Российской Империи была самоочевидна. В недалеком будущем Аракелян рассчитывал занять пост ректора Военно-кулинарной академии при Генеральном штабе.